Обуздание
Шрифт:
Кирске напрягал зрение, силясь лучше рассмотреть люк шлюза, но с удивлением обнаружил, что дальняя сторона помещения подернулась странной дымкой. Может быть, это был обман зрения, и всему виной был пот, застилающий глаза. Может быть, и нет. На всякий случай он запомнил расположение ближайшего выхода из ангара.
* * *
В кладовой, аккурат под доком, в котором находились бойцы Кирске, Мол и Ночные сестры стояли на служебных мостках на высоте семи метров над залитым водой полом. Потоп образовался из-за прорывов в протянутых под потолком широких трубах, искромсанных Молом датомирским
— Выйдет хуже бури, созданной мной на Орсисе, — произнесла Тальзин. — Но тоже подойдет.
Как и Мол с Ночными сестрами, она надела одну из спасательных дыхательных масок, которые Мол позаимствовал из ближайшего шлюза, после того, как они с Тальзин почувствовали засаду, ждущую их на том конце перехода. Они решили свернуть в один из служебных коридоров, проходящих под главным залом пассажирского модуля. Несмотря на то, что прежде колдовство Тальзин не удалось, ее способность преобразовывать воду, очевидно, осталась неуязвимой перед технологической безжизненностью станции.
Одной рукой Мать не прекращала выписывать в воздухе пассы, а другую запустила глубоко в карман плаща. Бормоча по-датомирски, она вынула кристаллическую ампулу и стала разбрасывать ее содержимое янтарного цвета в облака раскаленного пара. Обеими руками она взбила клубы, заставляя их стремительно подниматься наверх, словно подгоняемые огромным вентилятором.
Все четверо ждали, пока сверху не донеслись кашель и звуки рвотных потуг, затем двинулись к краю мостика и установили лестницу, чтобы забраться на верхний уровень.
Околдованных ядовитым, практически непроницаемым туманом, созданным Тальзин, солдат Кирске шатало, как пьяных, корчило и тошнило на палубу. Две Ночные сестры пробрались к ним, поблескивая мечами. Те немногие викваи и синитины, что не были полностью поглощены коварным варевом Тальзин, открыли огонь из бластеров — и были немедленно повержены. Оставив резню на долю датомирок, Мол ворвался в арьергард волллика, голыми руками калеча, ломая кости и пробиваясь к самому командующему. Из тумана вырвался вихрь выстрелов от тех бойцов, что были рядом с ним, зацепив правое предплечье Мола и швырнув его на палубу, истекать кровью. Поднявшись на ноги, он снова ринулся в драку, но Кирске и его приближенные уже прорвались к одному из выходов. Но вопль Тальзин не дал Молу ринуться вслед за ними:
— Наш корабль! — вскрикнула она.
Взмахом рук она сформировала из расползающейся дымки шар жидкости, и одним движением ладони разбила его о палубу, окатив ангар водой. Сдернув с лица дыхательную маску, Тальзин отшвырнула ее прочь и замахала руками, указывая на припаркованный звездолет:
— Торопитесь!
* * *
Тальзин не ожидала, что Мол послушается ее, и гадала на бегу, что же заставляет его следовать за ними. Неужели он и вправду согласился лететь на Датомир? А она уже усомнилась в том, что сможет снова околдовать или уговорить его. Что же произошло? Может, сражение бок о бок пробудило в нем некую врожденную связь с предками? Или он в конце концов согласился принять свою судьбу, несмотря на то, что почувствовал присутствие учителя?
Попав в ангар, они обнаружили палубу, заваленную убитыми викваями. Ни на одном из тел не было явных следов насильственной смерти, но все до единого солдаты были, безусловно, мертвы. Наверное, воллик прислал их сюда, чтобы помешать Тальзин и остальным добраться до корабля. Может, они просто передрались между собой? Едва она успела об этом подумать, как
— Учитель.
В поле зрения показался человек, мужчина среднего роста. Он был одет в темный плащ с поднятым и надвинутым на лицо капюшоном. Тальзин чувствовала его мощь, не просто в Силе, но в самой темной стороне, какой она была известна лишь немногим. Даже Ночные сестры ощущали это и, опустив энерголуки, в нерешительности замерли в шаге позади. Одно затянувшееся мгновение странный человек и Тальзин рассматривали друг друга в зловещей тишине. Затем мужчина в плаще указал на Мола.
— Он не принадлежит Датомиру, — произнес он на общегалактическом, делая акцент на каждом слове. — Он мой.
Тальзин вспомнила рассказ Кайсины о том, что та отдала младенца Мола достойному и могущественному человеку.
— Значит, ты не просто бросил его на попечение фаллиину.
— Отнюдь, — ответил он. Тальзин взглянула на Мола:
— Ты прекрасно обучил его.
В густой тени, созданной капюшоном накидки, она разглядела, как человек скривил верхнюю гладко выбритую губу:
— Я знаю это и без тебя, женщина.
— Конечно, — произнесла она, впрочем, без намека на извинение.
Он указал рукой на корабль:
— Тело павшей Ночной сестры уже на борту.
Тальзин склонила голову, выражая признательность. Человек спрятал ладони в рукавах плаща.
— Теперь уходи отсюда, покуда я не передумал.
Тальзин колебалась — получать приказы было для нее в новинку, — но недолго, махнув в конце концов рукой своим стражницам, чтобы те поднимались на борт. Рядом с ней Мол продолжал стоять на одном колене, не поднимая головы. Она позволила себе небрежно царапнуть левой рукой кровавую рану на его плече, прежде чем, прихрамывая, двинуться к посадочному трапу. Там она потянулась рукой к одному из талисманов на шее, и оставила на нем кровавый отпечаток.
Так я всегда сумею разыскать тебя.
Напоследок окинув учителя Мола взглядом, она взошла по трапу и исчезла в глубине корабля.
* * *
Когда звездолет покинул ангар, Сидиус приблизился к обзорному экрану, из которого открывался вид на разноцветный шар Орсиса. Мол последовал за ним, снова опускаясь на колени и ожидая, пока учитель заговорит.
— Ты прекрасно справился, Мол, — наконец произнес Сидиус. — Мне доставляет удовольствие наблюдать, что ты проявил самоконтроль и не изменил ни одному из принципов темной стороны Силы.
— Я сделал это в надежде однажды стать вашим последователем, — ответил Мол. Сидиус слегка повернулся, чтобы посмотреть на него сверху вниз:
— Тогда считай, что ты еще на один шаг приблизился к своей цели.
— Благодарю, учитель, — облегченно выдохнул Мол. Сидиус отошел от экрана.
— Пришло время тебе узнать кое-что о природе нашей конечной цели. Как я уже говорил, я уже довольно долгое время, куда дольше, чем ты существуешь, привожу в действие части Великого плана — плана, в котором тебе может быть отведена роль, при условии, что ты и дальше будешь заслуживать доверия и доказывать свою безоговорочную верность. Тем не менее, ты должен знать, что этот план создан не только мной, на самом деле, он разрабатывался тысячелетиями. Он — плод множества умов, каждый из которых сохранял великую традицию, — он замолчал, чтобы взглянуть на Мола. — Традицию куда грандиознее, нежели датомирское братство, о котором Тальзин тебе, конечно, рассказала. Это традиция древнего Ордена, известного, как ситы.