Обузданный гнев

ZoZo20

— Хм… — Но Леви и не собирался смеяться. Посмотрел на меня также через зеркальное отражение. — Это не характер.

— А что тогда? — Уже стало не на шутку любопытно. — Может, сила? В вашем мире она ценится в первую очередь, это я уже поняла.

— Не совсем, — со вздохом ответил он. — Меня привлекла твоя способность выживать.

Этого я услышать не ожидала. С неким удивлением повернула голову в его сторону, чтобы убедиться, что он не лжёт. Порой так трудно понять всерьёз он говорит или это что-то вроде пошлых шуток? Особенно когда лицо практически всегда выражает одну и ту же эмоцию — усталость. Но убедиться

мне не удалось, так как парень обхватил рукой мой затылок, наклонил слегка к себе и прильнул к уже вспухшим губам. При этом глаза никто из нас не закрывал.

Через несколько, казалось бы, вечных мгновений, Леви всё же отпустил мой затылок и несколько равнодушно добавил:

— Ну, что? Идём мыться? — не задумываясь о чём-то лишнем, взял меня за локоть и направился в сторону двери. И это притом, что я-то была укутана в простыню, а он шагал в том, в чём мать родила. И кажется, парню было абсолютно плевать. Это и забавляло, и восхищало. Вспомнилось то время, когда мы жили в штабе Развед-Отряда.

— Чёрт, — усмехнулась я, идя за капитаном. — Что ты там ляпнул, коротышка? Привлекла способность выживать?! Ты же знаешь мои методы! Как такое вообще может привлечь? Тебя случайно мой конь копытом по голове не бил? Хех, он же имеет такую привычку.

— Меня привлекла, — не останавливаясь, отозвался Леви, которому явно было по барабану то, как я себя веду. Зашёл в душевую. — А теперь давай быстрее жопу мыль. У нас на всё двадцать-тридцать минут перед тем, как в замок вновь вернётся Эрвин с очередным планом.

— Да ты охренеть какой романтик, — фыркнула я, чувствуя раздражение, после чего стянула с себя простыню и закинула её на пустующую раковину.

— Знаю, — бросил Леви, после чего прозвучал щелчок закрывающейся дверной щеколды.

====== Глава 21. Понимание врага. ======

Каждый профессиональный боец, который побывал в суровой схватке один на один, непременно скажет вам, что в какой-то момент ты испытываешь… уважение к своему противнику.

Это происходит непроизвольно.

Это происходит не сразу и не по щелчку пальцев.

Но это происходит.

В пылу яростной битвы, где ты скрещиваешь оружие не только физически, но и душевно, начинаешь понимать своего противника. Понимать его цель, причину сражаться и то, почему пути назад нет ни у него, ни у тебя. И каждый понимает, что для одного из вас это будет конец. Нет, в такие моменты никто не заводит верных и преданных друзей. Только не в такие моменты. Но в этих схватках зарождается понимание происходящего. Вы друг для друга враги. Ни зло, ни добро, ни нейтральная сторона… Только вы и жажда победить. По сути, большего и не надо.

Об этой простой истине вам скажет любой отважный и благородный воин, что скрещивал клинки с достойным противником. Я… не воин. Я не боец. Я — убийца. Честь, достоинство, благородство… Для меня лишь пустой звук. Но я знаю тех, для кого эти слова всё же что-то да значат. И за кружкой доброго виски они и не такое тебе расскажут. Однако их слова разом всплывали в моём сознании, когда я разговаривала с Эрвином.

Забавно…

Кто бы мог подумать? Что я и Эрвин будем сидеть за одним столом и, играя в шахматы, со спокойным лицом разговаривать о предстоящей битве. Так, словно мы старые друзья. Он знает, что я скорее себе руку отпилю, нежели спокойно доверюсь ему. Я знаю, что читать между

строк нужно после каждого произнесённого им слова. Он умён, силён, эгоистичен и наполнен ораторским духом. Опасный противник, как в шахматах, так и в жизни.

Уверена, что он знает о моём увлечении с Леви. Да что там? Об этом сразу же узнал Майк, которому достаточно было вдохнуть аромат моего тела, на котором, уверена, остались незаметные следы присутствия другого мужчины.

Забавно…

Эрвин окружил себя людьми, у которых имеются собачие повадки. Сила, навыки, умения, но самое главное — это преданность. Хэх… Эрвин, ты ведь такой же, как и я, верно? Можешь улыбнуться, солгать, послать на смерть десятки или даже сотни солдат, но лишь бы достигнуть желаемого.

Эрвин, ты — чудовище. Редкое, гадкое, опасное чудовище. Смотря в твои небесно-голубые глаза, я вижу себя. В твоей мягкой улыбке и голосе слышу столько лжи, сколько нет и в целом мире.

В своей жизни я видела два пути. Пути лицемерия, благодаря которому можно было добиться всего, чего бы я только не пожелала. И путь правды, после которой на тебя обрушится вся ненависть любой из реальностей. Я решила выбрать Путь правды, так как добиваться мне ничего не хотелось. Особой цели не было и нет. Я просто хотела жить и этого вполне достаточно. Но ты… ты явно чего-то хочешь.

Ты выбрал Путь лжи, верно? Рассказываешь сказки и сладко поёшь своим солдатикам, заставляя один за другим прыгать в лапы гигантов.

Хотя мне так же, как и тебе, абсолютно наплевать на этот мусор. Твоя ошибка заключается в том, что в этот мусор ты записал и меня. А когда понял, что случайно выкинул алмаз, теперь пытаешься всеми силами вернуть его обратно и отшлифовать под выгодную тебе форму, верно? Вот только я не собака, и намордник на меня не накинуть.

— Как самочувствие? — мягко спросил Эрвин, делая ход одной из пешек. Мы даже не следим за игрой. Вернее… мы следим не за той игрой, которой должны. Мы смотрим на мимику друг друга. На улыбку, ширину зрачков, дыхание и мышцы, что так хорошо скрывают ложь. Мы ищем уязвимые места друг у друга и прекрасно знаем, что происходит. Ты и я…

Хм, кто же победит? Вот только я тебе нужна живой, а вот ты мне — нет. В этом и есть моё преимущество и в то же время погибель. Ведь всё может измениться. В любую секунду.

— Не очень, — отозвалась я, также мило улыбаясь и делая свой ход. Эрвин даже не посмотрел, что за фигуру я выбрала. Он упивался моим лицом. Словно страстный любовник, что не может насытиться своей юной партнёршей, но тут… всё иначе. Мы противники и прекрасно знаем, что ведём иную битву. Битву умов. То, что не постигнуть обычным людям. — Думаю, ещё неделю, как минимум, придётся хромать.

— Хм… неделю… — Обозначил сроки того, сколько я тут ещё буду, верно? Теперь ты выглядишь несколько расслабленнее. Неужели рассчитываешь, что за это время что-то можешь успеть придумать? Да, у тебя иная головная боль, но и ты меня пойми. Я слишком люблю свободу и не собираюсь играть по твоим правилам. Я не умру ради твоих мнимых целей. Мне плевать на человечество, так как человечеству всегда было плевать на меня. — Не волнуйся, — неожиданно Эрвин наклонился через шахматную доску и взял меня за здоровую руку так, чтоб подушечками пальцев положить на вены. — Уверен, что всё скоро кончится. У нас всё получится.