Обвенчанная с незнакомцем
Шрифт:
Первую ночь она провела в той же гостинице, где четыре года назад они останавливались с матерью. Она старалась не вспоминать, но всё равно сердце странно щемило от тоски. Они не были особо близки с матушкой, но тот случай изменил всё. Если бы она осталась жива, наверное, они были бы сейчас друзьями. Если бы…
На третий день пути, наконец показались трубы деревушки. Наверное, той самой. Она не помнила толком, но какое-то странное чувство охватило Мию, когда кучер остановил её у ворот церкви, той самой и, нагло ухмыльнувшись, сказал:
— Лирра
Ну разумеется она не сбежит, хотя очень хотелось.
Она подошла к двери церкви, открыла её и вошла внутрь, как когда-то давно её мать. И направилась вдоль рядов скамей, невольно посматривая по сторонам. Может быть, её супруг здесь, как и тогда. Но в церкви никого, кроме священника не было.
— Вы что-то ищете? — Священник приветливо улыбнулся ей. Он не изменился, вот только морщин стало больше. И в церкви ничего не поменялось. Те же затёртые до дыр старые ковры, те же старые скамьи и витражи на окнах.
— Да, отец, ищу. — Вот как? Как набраться смелости и сказать ему? — Я ищу лорда Дерека Гастона.
— А зачем вам лорд Гастон? — Священник неожиданно пристально посмотрел на неё.
Мия почувствовала, что краснеет под этим взглядом. Да что такое! Она не совершила ничего предосудительного. Это мачеха должна краснеть.
— Я… Я его жена, — она не придумала ничего лучшего, чем сказать это.
— Жена? — Священник присмотрелся к ней повнимательней. — Это ведь вы с матушкой приходили тогда, четыре года назад.
— Да, это была я.
Священник вздохнул.
— Я знаю, где живёт лорд Гастон, но больше никаких утешительных известий сообщить вам не могу.
— Он умер? — Ахнула Мия.
— Нет. Хуже. Он едва выжил в последней войне. Искалеченным принесли его домой. Он выжил, но с тех пор никуда не выходит. В его замке всем заведует его кузен. Попробуйте обратиться к нему. Если у вас есть дела к Дереку.
— Хорошо, спасибо, — Мия не знала теперь что делать. Но мачеха не примет её домой, а значит ничего не изменилось. — А как доехать до его дома?
— Давайте я объясню это вашему кучеру.
— Я буду очень рада, — Мия улыбнулась.
— И вот что ещё, — тихо сказал священник, — Лорд Дерек не хочет видеть даже меня, но может быть вы уговорите его.
— Каким образом?
— То что может женщина, не всегда удаётся мужчине.
— Я попробую, — тихо сказала она.
Они вышли из церкви, и священник остановился, изумлённо рассматривая экипаж.
— Что-то не так, отец? — Спросила Мия, краснея. Только сейчас она подумала, как, должно быть, странно и, чего уж там, бедно выглядит её экипаж. Без герба, с облупившейся обшивкой, с унылым одиноким чемоданом наверху.
— Вы путешествуете одна? — Голос священника звучал устало, и Мие почудилась в нём жалость.
– Да.
— Даже без компаньонки?
— Да, — ещё тише ответила Мия, опустив глаза.
— А где ваша матушка?
— Она умерла. —
Священник долго молчал, прежде чем ответить, а потом всё-таки сказал:
— Если вам некуда будет возвращаться, Лирра, я всегда могу предложить вам эту церковь. Это, конечно, не Бог весть что, но всё же… А ещё, когда все дела будут улажены, скажите мне и я смогу поспрашивать знакомых о работе.
— Спасибо, отец, — Мия улыбнулась, и на сердце сразу стало теплее. Может быть, ещё не всё так плохо, как ей кажется?
А священник (имени которого она даже не спросила) тем временем объяснил кучеру дорогу до имения лорда Гастона. Они тепло распрощались, Мия села обратно в ненавистный мачехин экипаж, чтобы отправиться к мужу, теперь то уж, наверное, без приключений.
Как только экипаж тронулся, Мия выдохнула. Что бы там впереди её ни ждало, а конец пути близок. Ей было и страшно и интересно одновременно. Они скоро покинули небольшой городок, с которым её связывали не очень приятные воспоминания, и направились вперёд по дороге, убегавшей к горам, лентой видневшимся вдалеке.
Экипаж ехал медленно. Дорога была не очень хорошей, и к тому же медленно, но уверенно, поднималась в гору. В распутицу, здесь, наверное, и вовсе нельзя было проехать. После часа такого пути, Мия уже не знала, чем себя занять. Волнение нарастало. Ну где же живёт её муж? Сколько ещё ехать? Она тысячу раз пожалела, что не спросила у священника сколько времени займёт путь. Теперь вот остаётся только нервничать и гадать.
Поёрзав на сидении, она выглянула в окно и ахнула. Впереди, чуть левее, загораживая собой видневшийся вдалеке скальный пик, вставал мрачной громадой замок. В него упиралась дорога, по которой они ехали, и там, у его ворот, заканчивалась. Неужели всё. Неужели она приехала?!
Когда экипаж подъехал к большим кованым закрытым воротам и остановился, ей стало по-настоящему страшно. Не бросит же кучер её прямо здесь? Это же несерьёзно! Вечером, в
темноте, рядом с огромным тёмным замком, где не видно ни одной живой души. А с другой стороны горные пики и тёмный густой лес. Но кучер преспокойно выгрузил чемодан на дорогу, рядом с воротами и забрался обратно на козлы.
— А как же я? — Ахнула Мия. От вопиющей несправедливости стало нехорошо. А может быть, мачеха дала кучеру какие-то указания на её счёт? Подумаешь, избавится от неё, а отцу скажет, что, допустим, сама упала в пропасть и разбилась. В наступающей темноте собственные домыслы приобретали причудливую власть, а кучер казался чуть ли не чудовищем из древних легенд.
— А что вы? Я вас довёз до места? Довёз. Так и скажу её светлости. — И кучер усмехнулся и развернул лошадей. Экипаж тронулся. Удерживать его было бессмысленно. И Мия стояла и, беспомощно сжимая кулаки, смотрела, как исчезает из вида её последняя связь с миром.