Объятая сном
Шрифт:
Последнее очень нравилось Соне. После этого словосочетания девица делала важное лицо и ходила по комнате, шагая, как цапля…взад-вперёд. Ольга называла её личным секретарём в тех случаях, когда Соня демонстрировала свою великолепную память.
Дар у служанки появился не вдруг и сразу. Это был результат усердных занятий с Ольгой Дмитриевной. Поначалу хозяйка просила запомнить несколько слов, затем предложений, доведя этот навык до двух страниц прозы.
На семейных праздниках Сонечка рассказывала отрывки из рассказов, читала стихи и даже пела народные
Иметь хорошую память, не умея писать и читать, было очень удобно. Оленька говорила один раз то, что нужно передать соседке или шляпнице, и Соня со скоростью голубя передавала устное сообщение адресату. Ни у кого в городе не было такой умной служанки.
Девушку показывали на приёмах, как чудо! Ради забавы господа говорили Соне любые тексты из книг, а в конце вечера она повторяла эти тексты слово в слово. Но Ольга не считала это чем-то сверхъестественным. Это была обычная тренировка памяти.
Сама госпожа Полунина тоже имела хорошую память, но умение читать и писать ослабляло острую необходимость в запоминании больших текстов. Сонечке же этот её навык очень нравился. Она часто просила прочитать что-нибудь из книги или газеты, а потом через несколько дней рассказывала этот текст.
Сегодня Соня ликовала! Наконец-то, для её памяти нашлась работа. Она не запоминала ничего уже довольно долго, начиная с того дня, как умер хозяин. В сыскном отделении же ей пришлось активно поработать. Целых пять фраз ей надо было запомнить в точности. Ведь вдова Петра Николаевича не всегда могла записывать в блокнот. Рука тряслась, карандаш часто выпадал. Полицейские поили несчастную водой и давали нюхательные соли. Сыщик постоянно повторял:
– Оленька Дмитриевна, голубушка, ну не убивайтесь вы так, милая! Отыщем мы этих мерзавцев, вот увидите, обязательно отыщем!
Госпожу Полунину в городе все очень любили. Она была добропорядочной и ласковой, даже с бродягами. Стражи порядка сопереживали её горю, поэтому отвечали на все интересующие по делу мужа вопросы.
Восемнадцати лет отроду Оленька вышла замуж за Петра, который был старше её на восемь лет. Это была настоящая романтическая любовь. Пётр увидел прелестницу на первом в её жизни балу. Он был элегантным дворянином, который очень красиво ухаживал. В него нельзя было не влюбиться. Вскоре Пётр Николаевич сделал юной красавице предложение, и они поженились.
С тех пор все в городе её называли Оленька или Оленька Дмитриевна. За десять лет брака, молоденькая девочка расцвела и стала настоящей красавицей. Её тёмные вьющиеся волосы ниспадали по белым плечам и стройной спинке, вызывая восхищённые взгляды мужчин.
Но сегодня в сыскном отделении это была не та Оленька, к которой все привыкли. Она была строга, скупа на слова и требовательна. Даже в моменты подступающего удушья из-за услышанных подробностей расположения тела или проникновения ножа, она сдерживала слёзы, поправляя очки на переносице, и яростно записывала факты.
Это было тяжёлое испытание для обеих молодых особ, но они его достойно выдержали.
– Мы молодцы! –
Они, не раздумывая, отправились в магазин канцелярии на Крепостную. Пока хозяйка делала покупки, Соня перешла улицу и зашла в трактир, в котором и погиб её хозяин.
Подавальщик рассказал ей то же, что и сыщикам. В ту злополучную субботу заходил к ним цыганский табор с песней для именинника. Было весело, юбиляр угощал всех водкой. Цыгане шумною толпою обступили столы гостей именинника и спели для него 3 песни. Цыганки танцевали, их яркие широкие юбки так и мелькали в темноте трактира.
А когда цыгане ушли, трактирщик увидел полулежащего мужчину. Он подумал, что тот немного задремал. Это часто бывает с подвыпившими гостями. Прошло ещё минут пятнадцать. Трактирщик подошёл убрать со стола пустую посуду, и вдруг понял, что человек недвижим. Он тронул выпивоху за руку, тот накренился сильно вперёд, а в спине торчал нож.
Служанка вернулась к хозяйке, и они вместе отправились домой. По дороге Соня пересказала разговор с трактирщиком, потом добавила:
– Оленька Дмитриевна, надо идти в цыганский табор. Цыганки своими юбками закрыли стол хозяина. В это время его и убили. Цыгане что-то знают. Давайте-ка сегодня как следует отдохнём, а завтра я раздобуду цыганскую одежду, и мы с вами пойдём в табор.
Та только кивнула Соне в ответ, не в силах вымолвить ни слова. Дома, обессилевшая Ольга, не снимая одежды, рухнула на кровать.
Такие сны Оле не снились никогда. Она очутилась в безмолвном царстве. Город был выжжен дотла. От обуглившихся деревьев с голыми ветвями тонкими струйками тянулся дымок. Запах серы, жжёного мяса и пыли царил повсюду.
Ольга с трудом узнала тот город, в котором она прожила последние десять лет. Вот знакомая качелька, на которой так любили качаться её мальчики. Но сейчас она пуста и сильно обгорела.
Рядом, на земле, лежит чья-то кукла, забытая при пожаре. Дымок стелется поземкой и всё больше и больше застилает дорогу.
Оленька робко ступает к своему дому, но вдруг понимает, что дома больше нет! Вдалеке виднеются одни чернеющие развалины. Дым окутывает всё тело, становится трудно дышать. Она начинает задыхаться, кашлять…
Внезапно из сизого марева появляется образ старухи из зеркала! Она с седыми распущенными волосами, одета в цыганские лохмотья. Протягивает руку и говорит:
– Дай, погадаю. Всю правду расскажу! Что на сердце, что под сердцем…
Оленька сквозь режущий глаза дым, прокашлявшись, кричит:
– Скажи, кто убил Петю? Скажи мне, ты ведь знаешь!
Старуха громко смеётся и отвечает:
– Пора прозреть!
Акт 3. Как жить?
Оленька резко вскочила с кровати, будто её толкнули. От игрушки «Добрый сон» оторвалось пёрышко и застряло в волосах. Пока вынимала его, думала: «Откуда запах? А, вот откуда! У икон чадит лампадка.» Масло пролилось мимо, и вот-вот загорится рушник.