Объятия дьявола
Шрифт:
— Ваш разум, очевидно, ослаб, а мысли путаются, — отрезала Касси. — Не имею ни малейшего понятия, о чем это вы…
— Неужели, любовь моя? Помнишь нашу первую ночь вместе? Если я и считаю Хар эль-Дина доверчивым дураком, то сам ничуть не лучше. Ты просто ошеломила меня, объявив, что беременна от Линдхерста. — И, услышав, как девушка резко втянула в себя воздух, добавил:
— Я не хотел брать тебя силой, Кассандра, просто не видел иного пути.
— Как вы только сейчас заметили, милорд, после той ночи не могло быть и речи об изнасиловании.
Граср усмехнулся, и, не выгляди он в эту минуту таким беспомощным, Касси ударила бы его.
— Я потрясен такими искренними изобличениями, но мне не следовало оставлять тебя одну, сага. У тебя слишком богатое воображение, а выводы, к которым ты пришла относительно собственного характера, по меньшей мере ошибочны. Правда заключается в том, что я много повидал в жизни и могу доставить женщине самое изысканное наслаждение. Проклинай меня, а не себя за пробужденную в тебе страсть, Кассандра.
— И вы дарили Забетте такое же наслаждение? Девушка отстранилась, пораженная своим язвительным выпадом, но его пальцы крепче сомкнулись у нее на запястье.
— Именно, — мягко подтвердил он. — Но с такой ревнивой и неистово-преданной женой можно не бояться, что я вернусь к прежним привычкам.
— Ненавижу вас! — вскрикнула она. — Я ничуть не ревную и никогда не стану вашей женой. И если вы воображаете, будто я передумаю, боюсь, что познаете горькое разочарование до самых последних дней вашей жалкой жизни.
Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился Скарджилл. Граф отпустил руку Касси, и она поспешно отошла. Заметив ее рассерженное, раскрасневшееся лицо, камердинер резко сказал:
— Надеюсь, у вас хватило здравого смысла не расстраивать его светлость, мадонна?
— Она пыталась, Скарджилл, но, увы, у меня просто нет сил с ней спорить. Ты не принес завтрак? Если меня поручить заботам дамы, боюсь, она просто уморит меня голодом.
— Думаю, еще день-другой — и все будет хорошо, милорд, — объявил Скарджилл, всматриваясь в лицо хозяина и одобрительно кивая.
Если он и заметил потемневшие от боли глаза графа, то не счел нужным говорить об этом вслух.
— Но прежде чем вы приступите к обеду, милорд, я должен осмотреть рану. Мадонна, вы не будете так добры помочь мне?
Он приподнял графа, а Касси размотала бинты и, побелев, оцепенела при виде рваной раны. Энтони невольно напрягся, пока Скарджилл осторожно ощупывал воспаленную кожу.
— День-два — и вы станете к штурвалу, милорд, — повторил он, выпрямляясь. — Но вам не стоит пить вино — говорят, оно возбуждает лихорадку и жар. На этот раз я забинтую вас потуже, чтобы края сошлись.
— Только поскорее, — негромко попросил граф.
Касси взмокла от напряжения к тому времени, как граф наконец заснул под действием наркотика. Он стоически перенес все, не издав ни звука, и Касси невольно задалась вопросом, смогла бы она
Остаток утра Касси провела в медной ванне, с наслаждением ощущая, как горячая вода успокаивает расходившиеся нервы. Она смыла соленый налет с волос, не потому, что так приказал он, — просто хотелось быть чистой.
Придвинув стул к постели, девушка стала не спеша расчесывать влажные волосы, но поймала себя на том, что то и дело смотрит на раненого, с тревогой выискивая малейшие признаки жара. Но граф лежал спокойно, не шевелясь, и его грудь мерно вздымалась и опускалась.
— Не понимаю, какое мне дело, — фыркнула она, но с удивлением призналась себе, что тревожится за Энтони. — Пожалуйста, не умирай, — чуть слышно прошептала она и, глубоко вздохнув, покачала головой. Мягкие кудри коснулись щек. Касси неожиданно вспомнила о своем неудавшемся побеге и впервые за весь день испытала настоящий страх. Даже если бы она сумела достичь берега, никогда не добралась бы до крепости и, конечно, попала бы в плен к пиратам. В полную власть Хар эль-Дина.
Граф снова застонал, и Касси осторожно положила ладонь ему на лоб — холодный. Девушка всмотрелась в точеные черты смуглого лица, гордый прямой нос, густые черные изогнутые брови, твердую линию подбородка.
Неожиданно он попытался перевернуться на бок, но снова упал на спину. Касси легонько прижала его плечи к перине.
— Нет, милорд, вы не должны двигаться.
Он снова затих, и Касси, облегченно вздохнув, продолжала свое бдение. Взгляд ее скользнул по широкой груди — одеяло сбилось, открыв узкие бедра и плоский живот.
Девушка продолжала неотрывно смотреть на Энтони, силясь понять, как ему удалось приобрести над ней такую власть. Курчавые темные завитки, покрывавшие грудь, превращались в узкую дорожку, которая вновь расширялась книзу.
Касси нерешительно протянула руку и коснулась теплой кожи. Пальцы утонули в мягкой поросли. Сама того не сознавая, девушка продолжала ласкать его, пока одеяло не сползло на пол, и она не увидела его плоть, необычно маленькую, свернувшуюся в гнезде черных волос.
Охваченная неудержимым любопытством, Касси робко сжала вялый отросток и нежно погладила, но тут же потрясенно охнула, когда он стал расти и наливаться у нее в ладони. Касси испуганно перевела взгляд на лицо графа. Энтони неотрывно наблюдал за ней. Она побагровела от смущения, но он не отвернулся.
— Простите, что разбудила вас, милорд, — задыхаясь, пробормотала она. — Просто я никогда.., то есть хотела…
— Я понравился тебе, Кассандра?
— Нет! Только.., вы ворочались, и одеяло сползло. Мне стало интересно. Никогда раньше не видела обнаженного мужчину.., по-настоящему.
Она, словно зачарованная, снова устремила взор на его набухшее естество, едва не вырывавшееся из пальцев.
— Видишь, как одно твое прикосновение действует на меня! Нет, не убирай руку, ты даришь мне небывалое наслаждение.