Объятия незнакомца
Шрифт:
Ирэн добавила убедительным тоном:
– Уверяю вас, мы предоставили ей все необходимое.
– Но это обременительно… – залепетала Делфайн.
– Ничего сложного, – ответила Ирэн. – Ее общество не мешает нам.
Медар посмотрел на Макса самым устрашающим взглядом.
– Насколько я могу быть уверен в ее благополучии? У меня нет никаких доказательств, что она вообще находится здесь!
– Она действительно здесь, и ей созданы все необходимые условия, – сказал Макс. – Я ставлю на карту мою репутацию.
Медар нахмурился.
–
Ирэн наклонилась вперед и убедительно сказала:
– Заверяю вас, месье Медар: ваша дочь в полной безопасности – и обещаю, что никто не причинит ей вреда. – Только Макс мог уловить раздражение в голосе матери.
После еще нескольких минут подобных заверений Гаспар и Делфайн ушли. У них не было выбора. Макс облегченно вздохнул, услышав скрип колес отъезжающего экипажа.
– Несносные люди, – проворчал он. Ирэн поджала губы.
– Они знают, что мы лжем, Макс.
– Конечно.
– Я бы с радостью отдала им девушку, если бы не синяки на ее спине. Мне кажется, она не смогла бы долго противостоять месье Медару.
– Через неделю по городу поползут слухи, – рассеянно заметил Макс и усмехнулся. – Хотел бы я тогда посмотреть на выражение лица Этьена!
– Может быть, ей было бы безопасней находиться с Этьеном? По крайней мере он собирается жениться на ней!
Макс продолжал рассеянно улыбаться:
– Связь со мной покажется ей более приятной, чем замужество с ним.
– Каким же человеком ты стал, – огорченно молвила Ирэн. – Не ожидала от тебя такого. До того как Корин вошла в нашу жизнь, я видела тебя человеком, таким, как твой отец.
Внезапно лицо Макса помрачнело.
– Я не такой, как отец, – резко сказал он.
– Конечно, не такой, – согласилась Ирэн. – Виктор был одним из самых жизнерадостных мужчин, каких я когда-либо знала. Он стойко переносил невзгоды, которые тебе трудно вообразить, и всегда сохранял бодрость духа и сострадание к другим. Но ты не такой сильный и явно не способен бороться со своими бедами. Ты позволил ничтожной женщине разрушить все, что было хорошего в тебе, и поддался самым низменным страстям. И теперь ты заставляешь страдать слабых, вместо того чтобы признать собственные ошибки. Это бесчеловечно. Твоему отцу было бы стыдно за тебя, как и мне.
Лицо Макса исказилось. Ирэн никогда еще не говорила с ним так резко. К удивлению Макса, ее слова задели его. Он посмотрел на мать с холодной яростью.
– Не эта ли девчонка так повлияла на вас?
Ирэн с отчаянием поняла, что ее усилия напрасны.
– Надеюсь, – сказала она, – однажды кто-нибудь сумеет пробиться сквозь ледяной щит твоего сердца. Но мне трудно представить, кто или что могло бы прошибить его. В одном я уверена: тебе необходимо, и как можно скорее, усмирить свою гордыню. Я молю Бога, чтобы это произошло, прежде
Отвратительное настроение Макса развеялось после ночи, проведенной в радостных объятиях Мириам. Бодрый и свежий, он вернулся домой и завтракал, размышляя в одиночестве. Зачем вообще люди женятся, если можно получать удовольствия, не связывая друг друга узами брака?
С Мириам нет никаких проблем. Она принимает его таким, какой он есть, и ничего не ждет от него, кроме того, чтобы он продолжал содержать ее, пока они поддерживают отношения. В постели она была одной из самых приятных женщин, с которыми ему приходилось когда-либо встречаться. Он наслаждался ее обществом, зная, что она не имеет к нему никаких претензий, так же как и он к ней.
Корин подчинялась ему, исполняя свой супружеский долг, но всегда с явной неохотой. Ее измена была вдвойне мучительна, так как для любой благовоспитанной креолки почтительное отношение к мужу является прописной истиной. Макс горько улыбнулся, подумав о том, насколько приятнее жизнь, когда мужчина свободен от брачных уз. Он больше не будет зависеть от женщины. Никогда!
– Месье Волеран? – прервал его размышления тихий голос.
Он поставил на стол чашку с кофе и встал, приветствуя отважившуюся войти Лизетту.
– Доброе утро, – сказала она. – Пожалуйста, садитесь. Я не намерена присоединиться к вам.
Хорошее настроение Макса сразу же улетучилось. Он сел и посмотрел на нее – изящное муслиновое платье персикового цвета очень шло Лизетте. Лицо его помрачнело. Ему было неприятно видеть ее в одежде Ирэн.
– Разве не нашлось чего-нибудь более подходящего из одежды? – спросил он.
Девушка остановилась перед ним. Он же продолжал сидеть.
– Мадам Волеран и я переделываем некоторые из ее платьев, – смущенно пробормотала она.
– Следует учитывать, что у меня два очень впечатлительных мальчика, – проворчал Макс. Лизетта неожиданно улыбнулась.
– Месье, значит, по этой причине мое присутствие раздражает вас? Или вы всегда такой сердитый?
– Ты не раздражаешь меня. Я вообще равнодушен к тебе. И нисколько не сержусь.
– Наверное, мне показалось.
Темные брови Макса слегка приподнялись.
– Неужели это та самая вчерашняя дрожащая мышка? – удивился он. – Откуда такая храбрость?
– Я вовсе не испугалась вас вчера, – отпарировала Лизетта. – Просто устала.
Он не ответил, но по его насмешливому выражению лица она поняла, что он не согласен.
– Полагаю, – сказала Лизетта, осторожно поглядывая на него, – мой отчим был очень зол вчера вечером?
– Да, очень.
– Однако поверил, когда вы сказали ему, будто бы я больна?
– Нет, не поверил.
– О! – воскликнула Лизетта, отступая назад. – Я ожидала, что он бросит вам вызов, или прорвется наверх, или…