Объятия времени. Амнезия
Шрифт:
В окнах мелькали мертвые силуеты старого города. Вертолет поднялся над лесом и туго направлялся вперед, прорезая воздух лопастями. Я наблюдал за красотами былого величия старого мира. Город, погруженный в радиоактивный снег, не выдавал ничего, кроме тишины. Тишина эта звенела. Странное ощущение: страшно и интересно одновременно. Мелкий снегопад рассеивался в пучинах фонарей вертолета.
В общем и целом, дорога заняла не больше получаса, но мы явно пролетели не мало. Вертолет завис в воздухе и зажегся красный свет — означает готовность к высадке. Нагги проверил свой противогаз-маску и сощурил глаза, посмотрев на меня. После этого открыл дверь вертолета
— Знакомое место?
Выглядываю наружу. Впервые, наконец-то, я увидел луну. Эта истерзанная принцесса смотрела на меня сквозь густые облака изумрудной пелены. Светящаяся серая полу-мертвая сфера, от которой в разные стороны летели осколки, была расколота примерно на три равные части, что строго придерживались определенного расстояния друг между другом. Удручающая картина, но, при всем своем желании, мне не удалось оторвать от нее глаз.
— Луну видно только ночами зимой, да и то не всегда, — увидев направление моего взгляда, сказал Нагги, — Эта зеленая пелена, очевидно, имеет физическое состояние. Ученые полагают, что она что-то вроде ядовитого грибка, что несет свои слои параллельно друг другу. Это позволяет удерживать их на весу, защищая нашу часть планеты от ужасного солнечного жара. Якобы зимой эта субстанция замерзает и поднимается по ветру в воздух, но ведь никто точно этого сказать не может, а?
— А почему днем солнце не размораживает планету, если мы сильно приблизились к нему?
— Потому что поменялась форма эллипса нашего движения вокруг светила. Лето вдвое жарче, зима вдвое холодней. Но я имел ввиду не луну. Знакомое ли место на поверхности земли?
Я опустил взгляд и увидел тот же мертвый город в некотором отдалении. Ряды серых зданий стояли друг за другом, слепо глядя на окружающий мир, запорошенный снегом. Покореженные электровышки, что одинокими иголками торчали из снега то тут то там, бессильно свесили провода и лишь некоторые из них держались поводьями, как чудом выживший кучер за уставшую лошадь. Политика неугасимости электричества в этих местах была разорвана. Очевидно, эта концепция постигла весь мир, но его я не видел воочию, в отличие от этого города.
Я глянул вниз. Там стояло несколько домиков и небольших сараев. Большой склад, старые кирпичные офисные здания, небольшая электростанция и много всякой мелочи. Таких наборов зданий в земле бывшей России было много всегда, любой пригород большого города. Крупным компаниям это на руку, ведь земля тут дешевле и бизнес вести в стони раз проще, из-за отсутствия жилых домов, что часто жалуются на шумы от производств по ночам. Ничего примечательного я так и не нашел.
— Нет, не знакомое. А должно быть?
— Тиден, — послышался голос Ирвина, — Мы взяли координаты этого места из твоего блокнота. Уж прости, просто, пока ты был в отключке, мы решили проверить все наши мысли и направили сюда разведчиков. И вот тебе результат. Мы надеялись, что ты сможешь что-то вспомнить, понять. Но, видимо, эта дыра в твоей памяти не может быть восстановлена естественным путем.
— Может, ты найдешь тут ответы на некоторые свои вопросы. Вперед! — скомандовал Нагги и вертолет снизился почти до самой земли.
Мы спрыгнули в снег, и вертолет тут же поднялся в воздух. Крупные снежинки очень редко падали на землю. Окружающую тишину, казалось, можно потрогать. Каждый звук отдавался громким отзвуком в объемной темноте.
— Доложите ситуацию, — сказал я Ирвину.
— Тварь окопалась где-то внутри здания. Очевидно, вас она не заметила. Проникайте внутрь.
Нагги бегом помчался куда-то
— Аккуратнее, сладкий, не расшиби голову, — ухмыльнулся Нагги.
Шагов не слышно. Снежные сугробы остались позади. Странное чувство тревоги нарастало с каждым движением. Мне показалось, будто сейчас вот-вот кто-то или что-то выпрыгнет из темноты и начнется глобальное сражение. И самое жуткое, что ничего не происходило. Неизведанность, холодная и мучительная, так и давит на мой разум, заставляя по спине и новому хребту пробежать мурашкам.
Мы продвигались все глубже и глубже. Каждый проход бороздил новыми коридорами и дверями. Все ниже и ниже с каждым переходом… и это пугает еще больше. Глаза привыкли к темноте очень быстро, слабо рассматривались все силуэты и очертания предметов. В конечном итоге мы оказались в старой подземной плавильне. Странное расположение для такой вещи. В дальней части комнаты виднеется литейный цех с большими чанами, что перестали перекатываться на цепях уже много лет назад. Ближе к нам штамповка, а позади еще какие-то странные приспособления.
— Мы пришли, — сказал Нагги.
— Почему тут нет ни одного мутанта? Полная темень.
В ответ на мой вопрос напарник поднял и включил фонарь. Мне на глаза сразу попалось множество скелетов, начиная от крысиных, заканчивая человеческими, что висели в воздухе, прикрепившись к стенам и потолку чем-то тянучим и темным.
— Потому что мы в логове у твари. Так что не наступи ненароком на кости, а то изменишь положение вещей, а пиявка окажется злопамятной. И тогда что? Нас пососут, как блондинка халявный коктейль на корпоративе! — сказал Нагги и засмеялся.
— Странные шутки для человека, который никогда не встречался с корпоративом вживую.
— Ну так я книги читаю! А ты что, нет? А еще меня тут называют сумасшедшим.
— Читаю-читаю…
— Надеюсь, не Донцову? — сказал он и вновь расхохотался, — или Коэльо?
— Так, хохмачи, прекратите, а то привлечете лишнее внимание! — послышался голос Ирвина. Нагги сразу успокоился. Очевидно, брат был для него авторитетом и всем миром. Сложно представить, что с ним будет, если Ирвин погибнет в бою. Сумасшедший вожак огромной и сильной армии, ищущий мщения. Да уж… второго Гитлера земля точно не переживет.
Он не стал гасить фонарь и подошел к небольшой трещине в стене, та проходила вглубь, даже не видно конца. Парень залез в нее и стал медленно перебираться вглубь. У меня с этим оказалось сложнее. Я не только больше ростом и комплекцией, но еще и не так гибок, как этот парень. Бетонная стена закончилась, и мы поползли по трещине в самой земле. Она сужалась с каждым метром, а потом пришлось вовсе ложиться на бок, перебираясь то выше, то ниже по пролому, огибая каждый выступ и булыжник. Вся поверхность, по которой нам пришлось передвигаться, была вымазана той же непонятной субстанцией, что крепили скелеты к потолку и стенам. Ползти оказалось проще, чем казалось на первый взгляд, а после мы вовсе уперлись в стену. По всему ее периметру вправо и влево пустое пространство. Нагги полез вправо, опираясь на стену, я последовал за ним. Всего путь занимал не меньше десятка минут, но если брать общую картину: мы метров на триста под землей, без единой возможности быстрого отступления и помощи ударной группы. Теперь я начинаю догадываться, что у меня вызывало тревогу на душе… я думаю.