Объявлено убийство
Шрифт:
– А это надолго? Может, нам… – Она нерешительно огляделась.
Краддок кивнул на поваленное дерево.
– Разговор сугубо конфиденциальный, – любезно пояснил он, – но я вас надолго не задержу.
– Спасибо.
– Несколько протокольных вопросов. Когда вы вчера вернулись с работы?
– Примерно в половине шестого. Я задержалась минут на двадцать, потому что поливала в оранжерее цветы.
– Через какую дверь вы вошли в дом?
– Через черный ход. Если идти мимо уток и курятника, то можно немного срезать путь. И не
– Вы всегда ходите этим путем?
– Да.
– Дверь была заперта?
– Нет. Летом она всегда нараспашку. Осенью ее прикрывают, но тоже не запирают. Мы часто через нее ходим. Войдя, я ее заперла.
– Точно?
– Абсолютно.
– Хорошо, миссис Хаймес. Что вы сделали, когда вошли в дом?
– Сняла грязные башмаки, поднялась наверх, помылась и переоделась. Потом спустилась вниз и обнаружила, что у них там в самом разгаре подготовка к приему гостей. Я ведь понятия не имела об этом странном объявлении.
– Теперь, пожалуйста, расскажите, что происходило во время налета.
– Ну… свет погас…
– Вы где стояли?
– У камина. Я искала зажигалку, думала, ее забыли там… Ну вот… Свет погас… все захихикали. Потом дверь распахнулась настежь, и кто-то направил на нас фонарь, прицелился и приказал поднять руки вверх.
– И вы подняли?
– Нет. Я думала, это шутка… И потом, я устала и не видела никакой необходимости задирать руки кверху.
– Вам все это показалось скучным?
– В принципе да. Но тут пистолет вдруг выстрелил. Грохот был такой, что затряслись стены, и вот тут-то я испугалась. Фонарь описал круг, упал и погас. И сразу же послышался визг Мици. Она визжала как резаная.
– Свет вас ослепил?
– Не то чтобы очень. Но он был довольно сильным. На секунду фонарь высветил мисс Баннер, она была как призрак, такая белая, рот раскрыт, глаза выпучены, вот-вот выскочат из орбит.
– Налетчик держал фонарь неподвижно?
– Нет, он шарил им по комнате.
– Словно кого-то выискивал?
– Н-нет, не сказала бы.
– Ну, а что произошло потом, миссис Хаймес?
Филиппа призадумалась.
– Потом начались суета и неразбериха. Эдмунд Светтенхэм и Патрик Симмонс зажгли зажигалки и вышли в холл, мы пошли за ними, кто-то открыл дверь в столовую… там свет горел… Эдмунд влепил Мици пощечину, и она прекратила вопить, после чего жить стало немного легче.
– Вы видели труп?
– Да.
– Вы знали покойного? Может, встречали его когда-нибудь?
– Нет. Никогда.
– На ваш взгляд, его смерть – случайность или самоубийство?
– Понятия не имею.
– Когда он приходил к мисс Блэклок, вы его видели?
– Нет. Кажется, это произошло ближе к полудню, когда я уже ушла из дому.
– Благодарю, миссис Хаймес. И еще один вопрос. У вас есть драгоценности: кольца, браслеты?
Филиппа покачала головой.
– Только обручальное кольцо и пара дешевых брошек.
– Насколько
– Нет. Максимум, что там есть, – это столовое серебро, да и то – ничего особенного.
– Еще раз благодарю.
Идя обратно по огороду, Краддок столкнулся нос к носу с грузной, краснолицей, туго затянутой в корсет дамой.
– Доброе утро! – воинственно выпалила она. – Что вам тут понадобилось?
– Вы миссис Лукас? Позвольте представиться: инспектор полиции Краддок.
– Ах, вот оно что!.. Извиняюсь. Вообще-то я терпеть не могу, когда в мой сад приходят чужие и отрывают садовника от дела. Но, как я понимаю, это ваша работа.
– Так точно.
– Вы мне скажите, неужто у нас повторится то безобразие, что случилось вчера у мисс Блэклок? Это что, шайка орудует?
– Нет, миссис Лукас, к счастью, это не шайка.
– Нынче столько ограблений! А полиция спит.
Краддок промолчал.
– Вы уже говорили с Филиппой Хаймес? – поинтересовалась хозяйка.
– Она свидетель, мне нужны ее показания.
– А подождать до часу, конечно, было нельзя? Почему бы не допросить Филиппу в ее время, а не в мое?
– Я спешу в управление.
– Теперь ни в ком не найти сочувствия. Равно как и добросовестного отношения к работе. Опаздывают, перекуры устраивают по полчаса… В десять – перерыв. В дождь не работают. Если нужно подстричь лужайку, так обязательно что-то случится с газонокосилкой. С работы норовят улизнуть на пять-десять минут раньше.
– А из рассказа миссис Хаймес я понял, что вчера она вместо пяти ушла в двадцать минут шестого.
– Ну, может быть. Надо отдать ей должное – миссис Хаймес неплохо справляется, хотя бывает, что ее не сразу найдешь в саду. Конечно, она рождена для другого, Филиппа из приличной семьи, таким бедным юным вдовам всегда хочется чем-то помочь. Но и с ней не все слава богу. Школьные каникулы длятся целую вечность, а по контракту ей полагается в каникулы дополнительное свободное время. Я пыталась ей объяснить, что сейчас появились чудесные летние лагеря, где детки прекрасно отдыхают и даже не вспоминают про родителей. И вообще, что за привычка приезжать домой на каникулы?!
– Но миссис Хаймес вашу идею не оценила?
– Нет, она такая упрямая! А ведь я именно сейчас решила подстричь травку на теннисном корте и обновить разметку. Старик Эйш ни одной прямой линии провести не в состоянии. Но со мной никто не считается.
– Осмелюсь предположить, что во время каникул миссис Хаймес получает меньше обычного.
– Конечно! А чего еще она хочет?
– Уверен, что ничего, – сказал Краддок. – До свидания, миссис Лукас.
– Это был кошмар! – радостно сообщила миссис Светтенхэм. – Сущий кошмар! По-моему, газетам следует более осмотрительно принимать объявления. Я сразу подумала: странно, очень странно… Я ведь так тебе и сказала, правда, Эдмундик?