Обычная история
Шрифт:
– Babe, what is he talking about?
– напряженно поинтересовался Сайренс.
– Wants to chat about a policy of your country.
– What? ...OK, OK. It's good. Just take your time. Speak to him about anything you like. Don't stop.
Я посмотрела на Петюнчика, который попытался встать, на что парень отреагировал удивительно быстро:
– Эй, ты там, твою мать, сиди тихо. Я не к тебе обращаюсь. Хочу с америкосом побалакать. Резко толкнув Петюнчика на стул, к которому, последний, видимо, сразу прилип, парень снова схватил меня за плечо, наверняка, оставив
– Чо он там вякнул? И что ты брякнула про полицию?
– подозрительно переспросил он, различив в моем переводе слово "policy".
– Да нет, это слово означает "политика". Я сказала, что Вы хотите поговорить с ним о политике наших стран.
– Почему наших, не согласился он. Я хочу поговорить о его президенте, - возразил он, забыв выматериться.
– Yes, our president is Bush,- деланно-доброжелательно закивал головой Сайренс, положив правую руку на горлышко бутылки у ножки стула.
Я поняла, что это может плохо кончиться, тем более что справа гоготали разгоряченные дружки парня, и попробовала встать. Парень надавил двумя руками мне на плечи и сказал:
– Сядь, сука. Будешь переводить.
Я ответила, что с радостью бы, да у меня сейчас лопнет мочевой пузырь, что будет крайне неудобно перед сидящими мужиками. И попросила:
– Да пусти ты меня в туалет, сил нет; вот воды напилась, писать хочу.
– Парень, подумав, сказал:
– Х…р с тобой, сами договоримся.
Затем он плюхнулся на мое место, что несколько успокоило и меня, и остальных. Я ровным шагом, не убыстряя движения, прошла по ковровой дорожке неприветливого ресторана и, только скрывшись за выходной дверью зала, рванула что есть сил к регистратору гостиницы, рядом с которой стоял единственный доступный сейчас телефон. Схватив трубку и уточнив, что милиция набирается через восьмерку, я бысто набрала спасительный номер:
– Милиция? Я переводчик американского специалиста, с которым мы сейчас находимся в ресторане при гостинице. К нам пристает пьяный парень, может начаться драка. Пожалуйста, приезжайте быстрее.
Дежурный милиционер уточнил город, гостиницу и ресторан, как будто в этой дыре на единственной асфальтированной улице могла быть еще одна гостиница, потом сообщил, что звонок принят, и я отключилась. Когда я возвращалась в зал мимо столика, за которым сидели дружки парня, интересующегося международной политикой, кто-то из-за стола меня предупредил:
– Уезжайте поскорее. Вы заложили зятя начальника милиции города. Если через пятнадцать минут, когда его выпустят, вы еще будете в ресторане, я вам всем не завидую.
Другой голос добавил:
– И вообще, уезжали бы вы отсюда, а то до утра вашу машину разберут на детали...
Вернувшись к своим, я сказала:
– Быстро уходим. Все объясню в номере.
Водитель возразил было, что голоден и хочет жрать, на что я его спросила:
– А машину, разобранную на запчасти, увидеть хочешь?
Это подействовало.
Сайренс, без слов и дурацких вопросов, прихвативший бутылку воды, сразу встал и первым направился из ресторана.
В номере Сайренса, где мы все собрались на экстренную чрезвычайную "летучку", подробно объяснила все на двух языках и предложила выехать сейчас же, не дожидаясь утра. Со мной моментально все согласились и договорились встретиться у входа через десять минут, которые понадобятся на сборы. Водитель вышел сразу, попросив Петю собрать его вещи, пока он сторожит машину.
И все же минут, потраченных на совещание, видимо, хватило, чтобы изрядно повредить нашу машину, наш и без того раздолбанный "козлик-джип".
Через десять минут мы уже выезжали из негостеприимного городка. Еще через пятнадцать минут мы остановились на обочине, чтобы перекусить. Вытащили консервы, хлеб и воду, прихваченные из ресторана, и устроили маленький "пикник на обочине", точнее, на заднем сидении "джипа".
Вокруг была ночь, темная, непроглядная и уже холодная осенняя ночь с заморозками.
– Вы во сколько выехали?
– уточнила Света.
– Уже было около одиннадцати вечера, плюс мы еще посидели с полчаса. Я думаю, время было около полуночи. Часа три, и при попутном ветре домчались бы мы на своем "вездеходе" до теплой домашней кровати. Но, увы... Как только мы поехали, под днищем машины что-то брякнуло, звякнуло и раздался скрежет металла по асфальту. Став на дороге в интересную позу, водитель, освещая пространство под машиной, произнес:
– П…дец, приехали... Карданный вал полетел...
Я перевела вторую часть фразы на английский и поинтересовалась, серьезная ли это поломка.
Сайренс ответил почти в том же духе, что и водитель, что, естественно, означало очень серьезную степень поломки.
Пока наш многонесчастный водитель с благомудрым Петюнчиком решали, что делать, особенно в степи на пустынной дороге на краю империи, где помочь могли разве что огромные, яркие осенние звезды, Сайренс, погуляв вокруг машины, подошел ко мне и сказал:
– Babe, you are the only man here. Thank you for help. I really appreciate it, - он дружески обнял меня и похлопал по спине.
Ответить ему что-то вроде "всегда пожалуйста", - я не рискнула. А вдруг еще что-нибудь с нами случится?
Побродив вокруг, он со смешком поинтересовался, куда запропастилась та черная "Волга", которая то и дело попадалась нам на глаза в дальних полях и при въезде в тракторные бригады. И добавил, что сейчас она бы очень нам пригодилась... Хмыкнув ему в ответ, так как все эти глупости раздражали и меня, я все же спросила, что нам теперь делать. Почти не задумываясь, он ответил, что у нашей старой колымаги наверняка все четыре колеса ведущие, судя по тому, как мы выбрались с края пропасти, а потому следует переключиться на передний привод и тихо пилить со скоростью 15 - 20км в час, что хоть и медленно, но все же приближает нас к дому, а его к нормальной гостинице. Я перевела; идея понравилась, и водитель, закрепив вал толстой проволокой к днищу, чтобы он не волочился по асфальту, тихим сапом двинулся вперед.