Обычная история

Грин Наталия

Они медленно прошли к лифту, стеклянная стенка и медленный ход которого позволяли любоваться открывающимся морем, спустились к мокрому, неприветливому пляжу, нашли кафе и укрылись в нем от пронизывающего соленого ветра.

Таня села за столик у стеклянной стенки кафе, а Олег Игоревич подошел к стойке бара заказать кофе с пирожными.

– Таня, Вам эклер или бисквит?
– оглянулся он в зал.

– Если можно, бизе или вафли, - ответила девушка.

Шеф сделал заказ и сел напротив Тани. Кроме них в кафе больше никого не было. Не сезон... Через минуту им принесли два кофе, эклер и вафли. Пока Олег Игоревич деловито "распределял продпаек", Таня смотрела сквозь стекло кафе на затянутое сплошной облачностью небо. Тучи были тяжелыми, черными, снеговыми. Они быстро пролетали над морем, вслед им неслись еще более тяжелые, низко висящие над морем до самого горизонта, тучи. Почему-то в

самые ответственные минуты своей жизни Таня всегда смотрела на небо... Тяжелое, грозовое небо, омрачавшее душу и наводящее страх, видела она из окна больничного коридора, ожидая, когда закончится мамина операция: маму привезли на «Скорой» с тяжелым приступом камней в почках и сказали, что едва успели вовремя... Серое, разорванное на клочья облаков, небо проносилось над палатой, в которой Таня тихо плакала о совершенном аборте, на который пошла из-за того, что муж категорически отказывался от второго их общего ребенка... Нереально синее в узорах золотых кленовых листьев, высокое и счастливое небо встречало ее с малышкой, которую она с гордостью выносила из роддома...

Олег Игоревич молчал, а Таня увидела, как в той самой точке, куда она смотрела, маленькое пятнышко облаков вдруг засияло золотым светом, и облака, поднатужившись, разошлись, показав на небе идеально чистую, голубую полоску неба. Полоска продержалась секунд пятнадцать-двадцать, ровно столько, сколько понадобилось Тане, чтобы понять, что этот знак небо подало ей, и этот знак был счастливым.

Таня улыбнулась своим мыслям, пододвинула к себе чашечку с кофе, взяла полоску хрустящего "счастья" и, весело хрустнув, лукаво посмотрела на Олега Игоревича.

Шеф с облегчением улыбнулся ей в ответ и спросил:

– А мы правильно сделали, что ушли без Светы? Она не обидится?

– Нет, она сама так решила, - успокоила его Таня.

Погода была ветреная, сырая, и это определило их решение подняться к Олегу Игоревичу в номер. Шеф вынул бутылку вина, открыл коробку недоеденных вчера конфет и предложил выпить "на брудершафт". Таня от вина отказалась, но пройти мимо конфет не смогла. Шеф включил "итальянцев", и Таня отдала должное его наблюдательности - несмотря на заигрывание со Светланой, он запомнил, что Тане понравилась именно эта кассета. Он сел рядом с ней на диван, но Таня резко встала и вышла на балкон. Слева горы, справа море, в этом было что-то объединяющее, что-то примиряющее торопливые мысли, сталкивающиеся в уме Татьяны, вызывающие в ее душе бурю противоречивых чувств. Шеф ей абсолютно точно не нравился - ни рост, ни внешность, ни его суетливость не отвечали ее представлению о "нормальном" мужике. Его должность, если он, конечно, не привирает, была тоже ей не важна. Но что-то сильное, властное толкало ее в его нежеланные объятия. "Гормоны из ушей лезут" вспомнила она давешнюю фразу.

Олег Игоревич вышел на балкон с пледом, накинул его девушке на плечи и осторожно обнял ее, готовый в любой момент отойти. Таня хотела было освободиться от этого объятия, но Олег Игоревич держал ее так легко, что она почти не чувствовала его рук. Ничего не происходило, и через несколько секунд Олег Игоревич, отпустив девушку, закурил. Таня повернулась к нему лицом, перевела дыхание и одними губами произнесла:

– Пойдем...

Олег Игоревич вошел в комнату, откинул угол одеяла на кровати и, бросив на Таню короткий внимательный взгляд, молча вышел в коридор. Таня быстро разделась, аккуратно сложила вещи на диване, спрятав под верхней одеждой нижнее белье, и скользнула под холодное одеяло. От холодного постельного белья или от страха ее трясло, а в ушах стоял тихий звон.

Олег Игоревич вышел из душа в махровом халате и сбросил его, лишь проскальзывая под одеяло.

Нервная дрожь усилилась, и Таня сама не могла понять, что с ней, побывавшей далеко не в одной мужской кровати, вдруг случилось. Она зажмурилась, а Олег, проложив между ними часть простыни, осторожно прижал ее к себе и ласково гладил по руке и плечу.

– Таня, Танюша, успокойся, - говорил он, словно убаюкивая ребенка.

Через минуту Таня согрелась, успокоилась и перестала дрожать. Глаза она по-прежнему не открывала. Олег незаметно убрал разделяющую их простынь, и Таня почувствовала рядом с собой чужое мужское тело. Олег продолжал гладить ее по руке, по волосам, не переходя к более откровенным ласкам. Секунды бежали, и Тане это вдруг начало надоедать. Она легко передвинулась в его сторону, и ему на этой узкой кровати ничего не оставалось делать, как оказаться над ней. Еще мгновение Таня продолжала что-то чувствовать и о чем-то думать, а потом ее подхватил вихрь и унес не в заоблачные выси, а куда-то в иную Галактику, иной, параллельный мир... То, что происходило, потрясло все

ее физические и прочие оболочки, потому что было просто нереальным! Таня познала в своей жизни многое - короткую страсть глупых молодых "телков"- неумех, мудрую многоопытность мужа, отлично отработанные приемы завзятых "ходоков", эксперименты начинающих Дон Жуанов, искреннюю заботу влюбленных в нее мужчин... То, что происходило в настоящий момент, было ни на что не похоже: Олег словно был ее вторым Я, знающим и понимающим ее, как никто другой. Малейшее его мимолетное прикосновение рождало в ней отклик; то, что хотелось и нравилось ей, то же хотелось и нравилось и ему. Она вдруг почувствовала, что он и есть ее, как ей казалось до сих пор, мифическая половинка, с которой она, наконец, обрела космическое спокойствие и космическое счастье. Она открыла глаза и с изумлением посмотрела на Олега. Глаза ее наполнились слезами, и она счастливо заплакала.

– Танюша, милая, - целовал он ее лицо, и волосы, и плечи.

Она прижималась к нему, боясь, что сейчас их единое целое разделится надвое, и пропадет ощущение чуда, ощущение найденной в этой бескрайней Вселенной своей половинки... Она прижалась к нему, и они опять улетели из реальности...

Вынырнув из очередного "улета", она взглянула на часы и хмыкнула:

– Обед через двадцать минут.

Олег оглянулся, сверил настенные часы со своими, лежащими на столике рядом с кроватью, и произнес:

– Ох, нам пора.

Он выскользнул из-под одеяла, вышел в ванную, оказавшуюся душевой, а Таня, усмехнувшись, вошла в душевую вслед за ним. Он, увидев ее, не рассердился, а помог встать под душ рядом с собой. Струйки освежали и оживляли разгоряченные тела, еще не вернувшиеся из параллельного мира, и веселая их игра не удержала мужчину и женщину от нового полета...

На обед они пришли позже всех. Таиться и ходить "гуськом" они не хотели. Сев на свои места они, почти не отрывая друг от друга глаз, начали есть. Туристы слева от Тани зашуршали, зашелестели... Светлана тихо шепнула Тане на ухо:

– Съешь лимон.

Таня, чуть не подавившись едой, засмеялась и лукаво посмотрела на Олега.

Олег, искря чертиками в глазах, открыто улыбнулся ей в ответ и чуть не опрокинул на себя тарелку с супом.

Светлана нахмурилась и прошептала:

– Это, в конце концов, неприлично. Перестань хихикать.

Напоминание о "конце" даже в другом контексте, развеселило Таню еще больше. Она положила ложку в тарелку, закрыла лицо руками и затряслась от беззвучного смеха. Олег, увидев эту картину, тоже развеселился, хмыкнул, что вышло у него вроде кваканья. Таня расхохоталась в полный голос, а Света, возмущенно вскочив из-за стола, резко вышла из ресторана. Таня хохотала заливисто и громко, и люди вокруг тоже начали улыбаться. Внезапно перед Таней на столе оказался стакан с водой. Таня подняла смеющиеся глаза и увидела официанта, смотревшего на нее с доброжелательной улыбкой. Таня сделала несколько глотков воды, плеснула себе из стакана на ладонь и, поставив стакан на стол и, промокнув ладошку о ладошку, приложила мокрые ладони к щекам. Постепенно смешливость стала проходить. Сделав несколько глубоких вдохов, Таня окончательно успокоилась и доела обед. На десерт официант принес ей желе из молока и какао, привлекательными полосками лежащее в креманке. Олег, как все туристы, пил компот. Из-за стола они вышли вдвоем и, поблагодарив официанта за обед, не спеша вышли из ресторана.

Тела их сквозь одежду тянулись друг к другу, в голове был туман, но они мужественно решили не поддаваться на провокацию тел, не желающих ни на минуту разлучаться.

– Через десять минут у центрального входа?
– спросил, улыбаясь, Олег.

– Через пятнадцать, - улыбнулась Таня.

Через пятнадцать минут они, держась за руки, пошли по тропинке, прилегающей к гостинице территории. Тропинки, тротуары и газоны были покрыты тающим снегом. Кое-где виднелись цветущие кусты, сквозь мокрый снег пятнами зеленела трава. Они бродили по дорожкам, наслаждаясь влажным, но чистым воздухом, не решаясь закурить и испортить себе все удовольствие от чистоты и свежести окружающего их мира.

– Танюша, ты, правда, замужем?
– спросил Олег, намекая на обручальное кольцо, которое Таня немедленно сняла с правого безымянного пальца, на котором не было и тени следа от кольца, обычно имеющегося у всех замужних женщин, и надела на левый безымянный палец.

– Нет, я разведена. Уже почти год; правда, квартиру еще не разменяли, живем вместе с бывшим мужем, - обстоятельно объяснила Таня.

– И ты, конечно, не технолог, - почти уверенно определил Олег.

– Нет. Мы со Светой переводчицы в объединении, о котором она говорила. Знаешь, технические тексты, журналы, а летом, в сезон, работа с иностранными специалистами.