Обычная супергеройская история
Шрифт:
Я сжалась в комочек, обняла колени руками. Ник всё ещё был рядом, и с ним было так тепло, как будто мы знали друг друга целую вечность, а не каких-то несколько недель.
– Кстати, если Воробей работал такими методами, зачем ему вообще нужен костюм? – спросил Ник.
Я поколебалась мгновение.
– Ну… Если честно, не для геройства.
– Я это и так понял.
– Тут всё несколько сложнее. – Я немного помолчала, подбирая подходящие слова. – Дело в том, что он потрясающий психолог. Он понимает свой талисман, и потому пользуется им как-то иначе,
– Наверное, его бесило то, что он не мог тебя просчитать, – задумчиво протянул Ник. Задумался ненадолго. – А тебя он не бесит?
Я пожала плечами.
– А должен?
– Он же подсадил на наркоту сына твоей соседки, – не унимался Ник. – Он столько всего сделал… Тебя это не злит?
– Меня злят твои вопросы, – процедила я. – Ник, он такой же человек, как все. Живёт, как может, крутится, как умеет. Я его понимаю, в конце концов, я его даже любила. Нет, я не поступила бы так же, но… Я его понимаю.
– Ты, наверное, реально выгорела, если не видишь разницы, – Ник повертел пальцем у виска. – Понять не равно простить, Крис. Это очень разные вещи, между ними тонкая грань, которую нельзя переступать.
– Тоже мне умник нашёлся, – невнятно проворчала я.
Его слова зудели внутри, как надоедливая муха, и я с неудовольствием понимала, что он прав, чертяка такой. Не знаю, что меня так размягчило, ещё три месяца назад я говорила, что с удовольствием отправлю его на смертную казнь, если представится такой случай.
Понимание пришло одновременно с этой мыслью.
– Ник… знаешь, похоже, это и вправду конец, – выдохнула я. – Наверное, мне надо отдать талисман кому-то ещё.
Он обернулся ко мне. Он был так близко, у него были такие красивые зелёные глаза – как у Андрея когда-то. Только Андрей был лицемером и хамелеоном в человеческом облике, а Ник был живым, настоящим, искренним. Его глаза горели незнакомым огнём, и на миг я почти поверила, что для моего супергеройского альтер-эго ещё не всё потеряно.
– Я знаю, что может тебя взбодрить, – твёрдо сказал Ник. – Пойдём.
Он поднялся на ноги, протянул мне руку. Вместе мы поднялись по тропинке на пригорок, зашагали вдоль домов через незнакомые дворы. Я безропотно следовала за Ником, совершенно запутанная и растерянная. Это было так странно – меня никогда не смущали приветствия поклонников и журналистов, а тут я покраснела, как пятиклассница. А всё потому, что один наивный мальчишка верил в меня так беззаветно, что его не могло смутить ни моё плохое настроение, ни вредные привычки… ни отношения с Андреем-Воробьём. Хотя, наверное, это было последним, что должно смущать фаната комиксов и супергеройских фильмов – там это постоянно встречается…
Пару минут спустя мы стояли у полицейского участка и любовались фотороботами,
– Августина Петрова, – еле слышно сказала я. – Созвучно с «Кристина Александрова»… Вот засранец!
– Что? – спросил Ник. В его голосе я слышала улыбку.
– Он боится, – выдохнула я. – Он привык полагаться на свой костюм, поэтому действует осторожно. Видишь? – Я указала на подпись к фотографии. – Если меня задержат, сразу выяснят, что никакая я не Августина. Но на это нужно время, за которое одна из шестёрок Воробья сольёт ему, где я.
Ник посмотрел на меня.
– И что ты теперь будешь делать? – спросил он.
– Я…
Я не успела ничего сказать. Зазвонил телефон, и я отошла в сторону, махнув Нику.
– Кристин, ты разговаривала с мастерами? – без предисловий заговорил Серёжка, едва я взяла трубку.
– С мастерами… какими мастерами? – непонимающе спросила я.
– С теми, которые убирали грибок, – уточнил он. – Они закончили? Может, поторопить их?
– Грибок… ох, – я вцепилась в телефон, чтобы не уронить. – Нет, всё в порядке. Ещё пара дней, и можем возвращаться домой.
Ложь сорвалась с губ с такой лёгкостью, что я не успела понять, что сказала. А меня уже несло дальше:
– Как раз на выходных, да?
– Отлично, – ответил Серёжка, и я услышала в его голосе улыбку. – Я уже соскучился по дому, да и мы твоей бабушке, наверное, уже надоели. Ладно, увидимся вечером, детей заберу.
– Хорошо, – отозвалась я и положила трубку.
Хорошо… хуже не бывает! Пока тут, да и в любом полицейском участке висит это, мы не можем вернуться домой, это слишком рискованно! Больше того, я вообще не должна выходить на улицу! Я машинально оглянулась по сторонам, поёжилась. А что, если очередная шестёрка Воробья смотрела на меня прямо сейчас из окна полицейского участка? А если он сам где-то здесь?
– Крис! – послышался голос Ника.
Я отмахнулась… развернулась и побежала прочь оттуда. И оттуда, и от своей жизни, и от всего, во что верила. Ник что-то кричал вслед, но я бежала без оглядки, в ближайшее укромное место, где активировала талисман. Так получалось бежать быстрее в несколько раз.
И только в бабушкиной квартире, за компьютером, я смогла прийти в себя. На экране развернулся файл с недописанным романом, на столе лежала записка от мужа – желал удачи и напоминал, что рукопись надо сдать через полторы недели. Я пробежала взглядом записку, затем последние несколько строк в романе, в которых по-прежнему читались тлен и безысходность… и заплакала. Наконец-то заплакала, прижимая к груди кулон, таймер на котором показывал двенадцать секунд.
И в те невыносимо долгие минуты мне начинало казаться, что это – остаток не супергеройского времени, но всей моей жизни. И что обратный отсчёт уже начался.