Обычная жизнь обычного японца
Шрифт:
— Извините, Георгий Валентинович, вот смотрите — маги могут быть вне категорий, правильно?
— Да.
— Целители — вне рангов?
— Да, — пожимает плечами Лютый.
— А менталисты вне рангов бывают? — ведь эти ребята полностью игнорируются остальным сообществом. Словно их и нет.
— А вот этот вопрос постарайся даже себе не задавать, — очень тихо говорит Лютый. И показывает пальцем наверх. — Это вроде бы не секретно, но говорить об этом не принято. Все что связано с менталистами курирует Шестая Тайная Экспедиция. И лучше бы тебе о них не знать.
Понимаю.
Но судя по оговорке — маги вне категорий есть и среди менталистов. И это так себе новость. Хотя то, что они, очевидно, тоже редки, радует, и встретиться с таким — невероятная неудача. Но знать об этом — полезно.
— Ладно, парень. Я рад, что тебя тут встретил. Думаю, встречу с Козиновым ты спокойно переживешь.
— Про молнию ничего не скажете? Или еще какие пару слов?
— А и скажу, — кивает Лютый. — Постарайся не проиграть. Козинов, как противник довольно силен, но знаешь, он так как ты не двигается. И это может тебе помочь. Да, и он с третьего года обучения, поэтому он ни давилки, ни даже нормальной физической подготовки не проходил, имей это ввиду. И кстати, ты, конечно, молнии свои попробуй — они у тебя очень мощные выходят. Вдруг сработают, но вообще — на них лучше не рассчитывай. И вообще, это странное поверье последних лет, что мол молнии это ультимативный аргумент…
— А это не так? От них защититься сложно, они быстрые…
— Ага, и выглядят красиво. Парень, если есть мозг, то и любым элементом можно таких проблем наделать, что потом не исправить. Жезл молний, конструкт молнии, конструкт цепной молнии — это все, на самом деле контролируется несложно, если знать как. А Козинов точно знает. Так что у тебя должен быть расчет на мощность и внезапность.
— Ну так вы сами меня ему научили. — удивляюсь.
— Да, а ничего больше ты все равно не смог бы воплотить, — пожимает плечами. — Стихийные атакующие техники первого круга все довольно слабые. Из них молния хоть как-то может удивить. Ты ведь пока не показывал владение этим конструктом?
— Нет. Только тогда, с вами, когда каменную стелу разнес. — вспоминаю. — Ну, и пока учился.
— Пока учился — не страшно, Козинов это учитывает, а вот про мощность он не знает. Так что у тебя будет один удар. Второго он тебе нанести не даст.
— Спасибо, — немного удивляюсь. — А с чего такое участие? Георгий Валентинович?
— Мне не нравится ситуация в лицее, парень. — Лютый отворачивается. — И чем дальше, тем больше. Но это не твоя боль. И имей в виду, я вмешаться могу, и точно это сделаю. Но твоя проблема в том, что время наверняка будет хорошо подобрано, и вряд ли я или другие преподаватели
— Там не в баллах дело, честно говоря, — пожимаю плечами. — Хотя в них тоже.
Ну не буду же я сейчас говорить что ситуация в каком-то смысле спровоцирована. Пусть такой резкой реакции я и не ждал. Но, как и правильно говорит Лютый, это мое дело.
— Ты достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои ошибки, — вздыхает Лютый. — Мое дело постараться, чтобы ты мог выжить. И с этим, я, смею надеяться, справился. Судя по результату. — кивает на «давилку».
Я согласно киваю.
— А что-нибудь еще про моего противника вы можете сказать? — снова пытаюсь узнать какую-нибудь конкретику про Козинова.
— Нет, парень, извини. В конфликтах лицеистов нам сторону принимать нельзя, договор накажет. — Окончательно отворачивается инструктор. — Тебе придется выгребать из этого самому. Но если получится, буду рад видеть тебя на моих занятиях. И я буду рад, если ты хотя бы не проиграешь. И да, за самое чистое прохождение «давилки» назначаю тебе сорок баллов. Иди. Завтрак скоро.
Прощаюсь.
На завтраке чувствую напряженное внимание с разных сторон. Лицеистам все еще интересен конфликт Козинова и меня.
Сажусь за все тот же столик. Завтрак сам себя не съест, даже если ко мне приковано столько внимания.
О, какой-то из лицеистов помчался из столовой. Ну, в общем, понятно — о том, что я ночью вышел из Полигона, пока мало кто знает. И Руслану пока никто не сообщил.
Скан. А вот и он. Продолжаю завтракать.
Парень быстро приближается к столовой, и примерно перед дверями резко замедляется. В столовую заходит уже вроде как скучающий, уверенный в себе парень.
— Здравствуй, Рысев. — Без приглашения присоединяется ко мне за столом. — Месяц назад ты мне так и не ответил. Что ж. Можешь ответить сейчас. Только входной взнос увеличился.
— Да, — удивляюсь, — и насколько?
— На четыреста баллов. Это хорошее предложение, Рысев. Соглашайся, — парень особо не настаивает. Скан. Чувствует скуку и, одновременно, некий азарт. Любой мой выбор его совершенно устраивает. Что ж, не буду разочаровывать публику.
— Как я уже говорил, месяц назад, господин Козинов. — Откладываю вилку. — Ваше предложение мне не интересно. Ни с тем входным взносом, ни с этим, да в принципе, вообще ни с каким.
От парня буквально исходит волна радости. Видимо давно ждет. Засиделся. Но на лице совершенно ничего не отражается.
— Знаешь, Рысев, ты либо очень глупый, либо смелый. Но ни то ни другое тебе не зачтётся. — внезапно открыто улыбается. — То, что ты отказался от такого отличного предложения моего главы, говорит о твоем неуважении к имени Алиповых. И у меня, как у вассала, просто не остается другого выхода. Рысев, буду ждать тебя у дуэльной арены после третьей пары, как раз будет час до обеда. Ты пока не являешься дворянином, и полноценно участвовать в дуэлях не можешь. Но вот от учебной дуэли отказываться, надеюсь, не будешь?