Обычная жизнь
Шрифт:
— Так точно.
— Ясненько… Значит ты — генетически модифицированная убийца, которая живёт по соседству и любит сладкое?
— Формально — да.
— И для чего тебя сюда перевели ты, вероятнее всего, ничего не знаешь…
— До меня довели лишь то, что я должна всячески содействовать укреплению безопасности специального института НЕРВ, а также высших офицеров и пилотов Проекта Е, — по-военному чётко доложила итальянка. — Это официально.
— А неофициально? — спросила Мисато
— Неофициально… — блондинка моментально помрачнела. — Неофициально меня просто списали.
— Учитывая, сколько конкретно в тебя было вбухано денег, то чересчур быстро списали, — нахмурился я.
— Я из первого поколения "мантикор"….
– нехотя призналась итальянка. — Самого первого. Прототип. Слишком много недостатков. Слишком маленький… ресурс.
— Мда…
— Хорошо, Габриэлла, — Кацураги явно была не слишком удовлетворена объяснениями, но не стала настаивать на продолжении. — Тогда последний вопрос… Почему ты всё-таки вчера пришла именно сюда?
— Потому что… — Ферраро внезапно осеклась и растерянно посмотрела на нас с майором. — А я не знаю…
Интерлюдия
16 часов назад.
Габриэлла, скрестив по-турецки ноги, сидела на диване в своей квартирке, с аппетитом орудовала вилкой в большой тарелке с любимой итальянской пастой и смотрела по телевизору романтическую комедию. Несмотря ни на что, она всё-таки любила смотреть какие-нибудь добрые фильмы, а не боевики. Хватит с неё боевиков — и так в реале насмотрелось на всё так, что хоть и не смотри больше.
В январе девушке исполниться только девятнадцать лет, а среди "мантикор" она уже считалась легендой. Последняя из первого поколения, самая опытная из всех поколений, пять лет службы, четыре кампании и… почётная отставка.
Всё. Была "Железная Габри", да вся кончилась.
Несовершенство первых "мантикор" всё-таки проявилось — с момента модификации прошло всего восемь лет, а её организм уже начинает сдавать. Реакция — медленнее, сила — меньше, выносливость — ниже… С двумя последними поколениями тягаться почти бесполезно — пусть за её плечами опыт Сицилии, Падании, Албании и Ливии, но этого уже недостаточно.
Да и проект ведь рассекретили, а после этого Габриэллу отправили сюда — в Японию… Что это — ссылка? Или всё-таки новое задание? Служить НЕРВ, защищать пилотов и… просто жить?
Если это и задание, то очень странное. Скорее уж отец просто решил её спрятать. На время. Пока не утихнет шумиха вокруг "мантикор", которую подняли в преддверии парламентских выборов.
И на что, интересно, эти идиоты надеялись? Услышали звон, да не поняли откуда он… Бесчеловечные эксперименты над людьми с целью получения монстров, в понимании затеявших скандал, на деле оказались программой помощи детям-инвалидам в обмен на службу в армии… По телевиденью даже близняшек Раймонди показали как результат проекта — красивых, улыбающихся, с лёгкостью бегающих по полосе препятствий наравне со взрослыми солдатами. А ведь братья после автокатастрофы не могли ходить…
Вот бы, наверное, Фрида этому всему обрадовалась — она ведь всегда
Не сложилось.
Фрида и половина второго поколения осталась в песках вокруг Триполи… А ведь ей бы, наверное, понравилась Япония. Тут хорошо… Тут спокойно. Только в начале нулевых что-то гремело, но так ведь было везде. Зато здесь не грохочут взрывы смертников, на улицах не горят броневики карабинеров, и отмороженные повстанцы-исламисты не стреляют в спину.
Наверное, это и есть обычная жизнь обычного человека.
Впервые за столько времени — настоящая свобода… Свобода вплоть до растерянности. Иногда кажется, что учителя (не инструкторы — учителя) всё-таки оплошали, и мирная жизнь для "мантикор" невозможна. Лицо человеческое — натура звериная, и против свой сущности не пойти… Но ты всё равно доказываешь себе, что ты — человек, а не чудовище. Ходишь на службу в НЕРВ, как в родной ЛЕБЕР, тренируешься, тренируешь… А потом — делай, что хочешь. Хочешь — иди в кино или сиди в кафе. А хочешь — оставайся дома, ешь пирожные или пасту, и смотри телевизор. Или просто читай хорошую книжку. Или иди в гости к своим беспокойным, но весёлым соседям. Такая жизнерадостная Мисато, взбалмошная Аска, молчаливая Рей или не по-детски серьёзный Синдзи, который всё-таки остаётся мальчишкой и обожает всякие военные игрушки-погремушки…
В этом он так похож на Витторио… Точно такой же — иногда серьёзный, иногда весёлый. Внешне, конечно, совсем другой, но в остальном похож. Даже очень. Даже говорит иногда почти так же, разве что "сестрёнкой" не зовёт…
Ей, наверное, хотелось бы иметь такого брата. Настоящая дочь отца — Летиция, всё-таки обычная девочка, а не "мантикора"…
А Витторио уже нет. После провала во Влёре он дотянул подбитый вертолёт до палубы "Аудаче", но сам уже не дотянул. Он любил небо, но Господь не дал "мантикорам" крыльев, и Витторио остался в небе Албании.
Кто-то всегда оставался. В сицилийских холмах, горах Албании, песках Ливии или на улицах мятежной Мантуи.
Кто-то всегда оставался в Аду.
Много кого нет. Много кого уже не вернуть. Но зато у них всех была яркая, хотя и короткая жизнь, вместо больничной койки до конца жизни.
А вот ты ещё живёшь. И радуешься небу и солнцу. Потому что живёшь ещё и за всех своих товарищей.
Потому что ты всё живёшь, Габриэлла Ферраро.
И тебе наконец-то не нужно никого убивать, а можно просто жить обычной жизнью восемнадцатилетней девушки. Ну, почти обычной… Потому что "мантикора" не может стать бывшей.
Трель телефонного звонка показалась девушке почему-то громче обычного. Она бросила взгляд на небольшие часы, которые носила на правой руке циферблатом внутрь — что-то рановато для звонка из Италии. Сестра звонила обычно ближе к ночи из-за разницы во времени, а с отцом они переговаривались примерно раз в неделю из-за чрезмерной занятности Командующего специальным институтом ЛЕБЕР. Так кто бы это мог быть?
— Да.
— Коллега, у вас задолженность по сорок седьмому пункту договору, — прозвучала в трубке английская речь с ярко выраженным японским акцентом.