Обычная жизнь
Шрифт:
И не зря, как оказалось.
Когда мы поднялись в квартиру, собственно, дом-музей этого знаменитого автора, то… столкнулись «нос к носу» с Берлиозом — кажется, так звали этого героя? Тем, что от него удостоили добавить в длинный, вытянутый коридор квартиры.
Кира обо что-то споткнулась, наклонилась рассмотреть и… взвизгнув, запрыгнула мне на шею. А мне (хоть где-то в душе и шевельнулась предательская попытка испугаться того же, чего и она) в целом всё понравилось. Ещё бы не другие экскурсанты — глядишь и поцеловались бы впервые там же… эх, увы.
Ещё меня
Перекусив в кафе в этом доме-музее мы направились дальше по маршруту. Я не претендовал на гида, и близко нет. Я сразу сказал: «ты больше местная — ты и веди». Потом мне рассказали, что для подобного менеджеры даже умное слово придумали: «дилигировать». Что я и сделал, гордый собой, даже не зная таких заумных терминов.
После перекуса мы спустились в метро и я вновь немного потерялся, но всё больше в собственном малость поплывшем разуме. К счастью, Кирины коготки вцепились в мою руку и мне оставалось лишь покорным зомби ковылять следом (ты смотри: года идут, а ничего не меняется!).
Легче мне стало тогда, когда мы выбрались из душной подземки на улицу.
– А это мы где? – не удержался и спросил я.
– На ВДНХ! – с довольной улыбкой сообщила спутница, сиявшая от радости. Видимо, это была её любимая часть маршрута.
Впрочем, мне тоже понравилось. Даже памятник авторства Веры Мухиной вживую меня впечатлил куда больше, чем после всех фотографий и видеосъёмок со всех возможных ракурсов, что я видел прежде. В живую — это совершенно другое.
Ну и стандартная программа: «дружба народов», «каменный цветок», и прочее… А к ним в дополнение и раннее отработанные приёмы из музея, вроде «кивать не падая». Им я овладел в совершенстве! А вот третий всё ещё сбоил. Но я даже фотографировал на телефон не приходя в сознание! Впрочем, последнее я и сейчас умею.
Со своим сонным сознанием я ещё и проштрафился порядком. Мы прогулялись по нескольким павильонам ВДНХ, мозг за это зацепился. А дальше отключился, перестал выходить на связь. Как-то иначе случившееся я до сих пор объяснить не могу, только усталостью. Мы вышли с территории (что я напрочь пропустил) и я, увидев довольно массивное здание, узнал в нём павильон и принялся искать знакомые буквы на фасаде, уверенно заявив:
– «Выставка Достижений Народного Хозяйства СССР»,… н-да, в этом павильоне мы долго гулять будем.
– Ну да, – язвительно хихикнула Кира. – Особенно учитывая, что это вход в метро.
Ответить мне было нечего, пришлось скорчить глупую рожу и надеяться, что она сочтёт всё за шутку, а лучше вообще забудет. До сих пор вспоминает, само собой.
Вечер неумолимо приближался, принеся с собой и неотвратимость
Разумеется, я не стал упускать последней возможности и вызвался проводить. Не до дома, так хоть до троллейбуса, или до маршрутки — дребезжащего трансмиссией и ржавыми бортами жёлтого чудовища из рода «ГАЗелей». Она согласилась, но я уже чувствовал этот холодок, её отстранённость. Я проигрывал бой.
Потом она призналась: всё было именно так. Меня подвёл мой недосып — она не узнала в том зеленолицем парне того, с кем переписывалась днями и вечерами. И спасло меня чудо, наитие.
Мы прошли на другую сторону, к остановке транспорта, по подземному переходу, мимо лотков с зеленью, носками-платками, нижним бельём и одинокой бабушки с букетиками полевых цветов, не обращая на них ни малейшего внимания. Кира привыкла, а я едва оставался достаточно в сознании, что бы самостоятельно передвигать ноги. Мы вышли к гостинице Космос, последней точке нашей «экскурсии». Похихикали, вспомнив тот фильм, где певичка по ней разъезжала, мол: «а хорошо отремонтировали Тёмные — ни следа не видать, будто и не ездил никто» и направились к остановке.
И тут мне в голову кольнуло: «А цветы-то?! Ты ведь, дурак спящий, цветы ей подарить хотел! И что?»
– Стой тут, подожди минуту! – велел я и сорвался обратно. Едва не сбил какого-то мужика при развороте, потом чуть со ступенек не упал. Всё собрал!
Но в подземку спустился.
И бегом направился к бабуле, вокруг которой стояли рядком штук пять трёхлитровых банок с водой, из горловины которых торчали цветы.
– Букет, быстро, срочно, бегом! – велел я старушке, протягивая ей мятый стольник. И добавил, неизвестно зачем: – Здравствуйте!
Бабка долго и пристально всматривалась в меня, прежде чем дать букет, словно изучила сперва. Или опешила от моего «Здравствуйте!», выпаленного после остальной тирады. Но смотрела очень пристально, в самую душу. Век её ведьмин взгляд помнить буду. А не его, так свои ощущения в тот момент. Даже шутить расхотелось!
И дала она мне в итоге самый невзрачный, как мне показалось, букетик. Но цветы выглядели свежими, бутончики едва раскрывшимися, потому я не стал тратить время на споры и рванул обратно к Кире.
Годы спустя, уже после нашей с ней свадьбы, она призналась: этот букет решил мою судьбу. Она хотела дать мне «от ворот поворот», как говорится, а букетик всё не вял и не вял, стоял и стоял в вазочке, напоминая обо мне…
Да, такую романтику под заказ не повторишь.
Ну ничего. Надеюсь, новость моя всё пересилит и момент опять запомнится. Кира ещё не знает, но нам ипотеку одобрили!
Скоро переедем.
В свою!...