Обычная жизнь
Шрифт:
Но только молчание в ответ.
– Сейчас обед, – сказала Надя за спиной, – они, наверно, все ушли.
– Да? – несколько глупо произнес я и отпустил кнопку вызова. Посмотрел на часы – действительно был обед, который только начинался. – Что ж нам теперь… – проговорил я и замолчал.
– Придется подождать, – чуть улыбнувшись, закончила за меня Надя.
– Хм…
Глупейшее положение. Мало того, что застрял в лифте… Нет, ладно, что застрял… но с кем! Я чувствовал себя так глупо, как это только возможно. И еще, как будто именно я виноват
Мы молчали. Почти гробовая тишина. Глупо было молчать, стоя совсем рядом и глядя в разные стороны. Я бросил на нее быстрый взгляд. Она смотрела куда-то в стену. «И что, вот так целый час?» – с ужасом подумал я.
Посмотрел на потолок и вспомнил, как в разных холливудских фильмах герои легко выбираются из лифтов через люк в потолке. Можно, конечно, попробовать, но… как-то… Н-да…
Мы всё молчали, стоя, как будто продолжаем ехать и ждем, что двери вот-вот откроются. «Надо же так попасть! – в смятении подумал я. – Чтоб я еще когда-нибудь поехал на лифте!..»
Надя не смотрела на меня, я не смотрел на нее, впрочем, иногда поглядывал, надеясь, что она не замечает моих быстрых взглядов. Хотя, я ведь не замечал ее взглядов… ммм… если, конечно, они были. Какое дурацкое молчание! Я чувствовал, что должен что-то сказать и сказал:
– Выходит, без обеда остались, – и улыбнулся, чувствуя, что это самая идиотская улыбка в моей жизни.
– Да, выходит, – вежливо улыбнулась в ответ Надя.
«Так, что еще? – лихорадочно подумал я. – Хватит молчать!»
– Могли бы и оставлять кого-нибудь на таком важном посту, – я кивнул на дырочки над кнопочками. – А вдруг кто-то в лифте застрял.
Надя снова улыбнулась.
– Может, в дверь постучать, – предложила она. – Вдруг кто-нибудь услышит.
– Думаешь? – скептически произнес я, но на самом деле ухватившись за эту мысль – все же это лучше, чем стоять в гробовой тишине.
Я постучал кулаком в дверь, потом послушал – тишина. Снова постучал с криком:
– Эй! Кто-нибудь! – чувствуя, что опять разговариваю со стенкой.
Никто не отзывался.
– Ты никуда не торопишься? – с шутливой наивностью спросил я Надю.
– Да вот, хотела в столовую сходить, – вздохнула она.
– Угу, – понимающе кивнул я. – Я тоже.
– Правда?
Мы смеялись.
Потом опять молчали.
– А как вообще дела? – прерывая молчание, спросил я.
– Нормально, – буднично отозвалась она.
– Нет, – я покачал головой, – это неправильный ответ. Нам ведь здесь еще час сидеть – нужно рассказывать, как дела.
– Да? – она улыбалась. – Ну, не знаю. Дома вроде все нормально, на работе тоже.
– Понятно, – словно речь идет о чем-то серьезном и крайне важном, кивнул я.
– А у тебя? – поинтересовалась она в ответ.
– У меня? – я улыбнулся. – У меня тоже нормально.
– И всё? – она весело посмотрела на меня.
– Ммм… – я нахмурил брови, скрывая улыбку. – Нет, не всё, – приходилось поддерживать
– Правда? – с неожиданным интересом отозвалась Надя.
– Да, – кивнул я и стал рассказывать про недавний лыжный поход, исключив, конечно, из рассказа Свету. Но надолго меня не хватило, скоро описание лыжных приключений кончилось.
– Действительно, хорошо, – выслушав меня, сказала Надя. – А я в детстве в зимний дом отдыха ездила, – продолжая тему, проговорила она и стала рассказывать, как она ездила в зимний дом отдыха.
У нее получилось длиннее. Я слушал, вставлял разные веселые замечания. И потом как-то плавно мы из детства перешли на институтские времена и на настоящий момент, при этом разговор перестал быть ее монологом, а стал просто разговором. Я вспоминал какие-то случаи и рассказывал ей, она рассказывала мне свои. Мы смеялись, сидя друг перед другом на корточках. И в какой-то момент я вдруг почувствовал, что мне нравится быть здесь и говорить с ней, и я рад, что лифт застрял, и все получилось именно так.
Мы болтали уже просто о всякой всячине как давно знакомые люди, когда из дырочек над кнопочками вдруг раздался голос:
– В лифте! Эй, в лифте!
Надя замолчала на полуслове.
– Да, – встав на ноги, сказал я в дырочки.
– Вы что, застряли? – спросили дырочки.
– Да, – ответил я.
В дырочках что-то пошебуршало, щелкнуло и потом сказало:
– Ждите, сейчас придет механик, – и отключилось.
– Ну вот, – как-то грустно произнесла Надя. – Вот и всё.
Она продолжала сидеть на корточках, я тоже присел перед ней.
– Сейчас нас вытащат, – бодро проговорил я. – Выйдем отсюда.
– Опять на работу, – вздохнула она.
– Хм… Ну хочешь, давай здесь останемся?
– Поздно уже – сейчас механик придет.
– А мы скажем, что нас не надо вытаскивать.
– Думаешь, он послушается?
– Послушается, – уверенно сказал я.
– Нет, – улыбнулась она, – все равно надо отсюда когда-нибудь выходить.
– Серьезно? – с сомнением произнес я. – Думаешь, надо?
Мы смеялись.
Потом пришел механик и открыл двери. Оказалось, что мы не доехали до пола всего сантиметров двадцать, в общем, выходить было несложно. Обед уже давно кончился. Мы шли по коридору обратно к своим рабочим местам. Я посмотрел на часы.
– Галина Николаевна сейчас меня просто съест, – сказал я. – Мало того, что без обеда остался, да еще придется стать чьей-то закуской.
Надя смеялась.
– Ничего, – говорила она, – может, обойдется. А если что, ты меня на помощь зови.
– Обязательно, – кивнул я.
Трое в белых халатах перед компьютером. Открывается дверь, в комнату входит девушка с листом бумаги и ручкой в руках. Подходит и кладет лист на стол перед теми, что в белых халатах. Девушка: