Обычные приключения: Повесть. Рассказы
Шрифт:
— У Власты болит голова, она пошла прилечь.
— У меня с утра голова тоже как барабан. После обеда будет гроза, вот увидите. Как пройдет дождь, будет полегче. А сейчас такая духота! — Он отхлебнул кофе и посмотрел на Ярду.
— Ты спрашивал о Клехте?
— Никто его не знает. Вы ведь тоже такой фамилии не слышали, пани Урбанкова?
— Клехта? Нет. Кто это такой?
— Наверное, кто-нибудь из здешних. Если бы мне позволили-посмотреть документы по регистрации жителей…
— Но ты и там ничего не найдешь, парень. Довоенная картотека пропала, а новая ведется только с пятьдесят
— Вы так думаете? Это неплохая мысль. — Ярда торжествовал, ведь даже всезнающий Гавран не додумался до такого! — Загляну к нему. Он живет в здешнем приходе?
— Как раз здесь. У него еще два костела, но он поселился здесь, хотя в Крчине дом священника при костеле больше. Как говорят, в этом доме лучше винный погреб.
— А кого вы, собственно, ищете, Ярда? — заинтересовавшись, спросила пани Квета.
— Некий Клехта, якобы он есть или был единственным старожилом, вернувшимся сюда.
— Пан Критинарж дал вам хороший совет, священники всегда все знают. Однако здешний пришел сюда уже после войны.
— Да, но остались метрические книги.
— Мне вот еще какая мысль пришла, — рассуждала вслух пани Квета, — а поземельные книги? В них ведь записи должны быть в полном порядке. Если Клехта вернулся, у него должен быть какой-нибудь участок земли, домик, виноградник или луг…
Лесник допил кофе и встал.
— Мне уже нужно идти, хочу еще посмотреть десятый квартал за вашими- гумнами. Опять видел там закопанные внутренности косули. Кто-то у нас браконьерствует, — посетовал он.
— Не думаю, что это солдаты, — уверенно сказал Ярда.
— С какой стати? Сам знаешь, сколько дичи у вас в ротной столовой. Это кто-то из здешних промышляет, и уже много лет. А мы никак не можем его накрыть. Ну, всего вам доброго, до свидания. Зайди ко мне, когда что-нибудь узнаешь.
Критинарж, выходя, еще раз обернулся:
— Так, значит, послезавтра они приедут, пани Урбанкова. Договоритесь с Хохолачем, чтобы он вам вовремя распилил. Сырое лучше колоть. — Лесник вышел на проселочную дорогу и вскоре исчез среди деревьев.
— Привезут нам дрова после чистки леса. Даже не верится, что мы сжигаем шесть кубометров каждый год, — вздохнула хозяйка.
— Неплохо бы искупаться в озерке, — подбивал Ярда Власту.
— Ты так думаешь? С минуты на минуту начнется дождь.
— Едва ли. Уже проясняется.
— Хорошо, я сейчас переоденусь. Но тебе в воду нельзя!
— Ополоснусь лишь до пояса, мне этого будет достаточно.
Она поднялась наверх, и через минуту они вышли. Свежий ветер колыхал дозревающие хлеба, над лесом поднималась теплая дымка, из леса доносились запахи грибов и смолистой хвои. Власта взяла Ярду за руку, однако разговор первой не начинала. После долгого
— А все равно ты меня обманывал. Почему Хохолачу говорил, что уже ничего не ищешь?
— Не забивай себе этим голову, Власта. Ты же знаешь, как дед распускает язык. У меня, наоборот, совсем другие цели.
— Расскажешь мне о них?
Он не знал, как ответить, чтобы не нарушить данное им слово. В этот момент они увидели мужчину, идущего навстречу по дороге. Он был в черной одежде с белым воротничком. Священник.
— Добрый день, — поздоровались они.
— Дай вам бог. Идете за грибами? — Он остановился, чтобы вытереть лоб и затылок носовым платком.
— Идем на озеро, хотим искупаться.
— Купание освежит тело и душу, — тоном проповедника возвестил священник. — Вы от Урбанковых? Молодой человек, а вы тот новый офицер, который задержал преступника?
— Вы не ошиблись, ваше преподобие. Власта Урбанкова, будущий врач. Подпоручик Сынек, — представился Ярда священнику.
— Я слышал о вас. Занимаетесь историей?
— Да, это так, ваше преподобие. Собирался к вам, а случай нас свел на дороге.
— Ко мне? Чем вам может быть полезен старый священник из маленькой деревушки?
— Я хотел вас просить о любезности. Ищу какого-нибудь человека, который здесь жил перед войной и затем вернулся сюда.
— Я здесь с начала пятидесятых годов, — предупредил священник, однако взгляд его стал внимательнее.
— Но, как духовный пастырь здешних верующих, вы знаете больше, чем многие должностные лица. Был бы вам очень благодарен за маленькую справку.
— Не знаю, в какой степени мои скромные знания будут вам полезны, пан Сынек. Насколько мне известно, в Седловице не вернулся никто. В Крчине и Галузовицах перед войной было преимущественно немецкое население. Все эвакуировались, и здесь поселились новые люди. Вы имеете в виду какое-то конкретное лицо?
— Я думал, что, может быть, удастся найти что-либо интересное для меня в метрических книгах. Они, наверное, сохранились?
— Конечно, метрические записи хранятся десятилетиями. А что все-таки вы хотите в них найти?
— Я сам еще хорошо не знаю. Наверное, вы бы могли мне посоветовать. Был ли за все эти годы хотя бы один случай, чтобы здесь умер человек, который родился в Седловице?
— Не припоминаю, — задумчиво потирая подбородок, ответил священник. — Мне это как-то и в голову не приходило. Но, если хотите, зайдите ко мне, лучше всего к вечеру. Не потребуется много труда, чтобы найти эти сведения. Если, конечно, речь идет о верующих, — добавил он. — Вы извините, но из ваших вопросов я так и не понял, кого вы, собственно, ищете?
— Кого-либо из тех, кто жил здесь перед войной, вернулся сюда после освобождения и живет до сих пор.
— Понимаю. Приложу все силы, чтобы вам помочь, пан Сынек.
— Если позволите, ваше преподобие, меня интересует еще один вопрос. Не проживает ли в округе семья Клехтовых?
— Нет, такая фамилия мне не встречалась. Это как-то связано с тем человеком, которого вы ищете?
— В известной степени, да. Утверждают, что Клех-товы якобы жили здесь до войны и после ее окончания возвратились сюда.