Обычный рейс (Полярные новеллы)
Шрифт:
Впрочем, железные ли дороги это будут? Может быть, и нет. Однако наряду с самыми совершенными новыми видами транспорта еще долго будут жить "стальные полосы прогресса", протянувшиеся из девятнадцатого через весь двадцатый век. Но рядом с ними или их продолжением протянутся, быть может, через моря и степи герметические трубы, похожие на гигантский газопровод, зарытые в землю или плавающие под водой, идеально прямые, не знающие ни поворотов, ни уклонов, ни подъемов, даже сопротивления воздуха внутри, если будет он удален. И будут по ним мчаться поезда, не только
Пусть не таким будет транспорт будущего, одно можно сказать с уверенностью, он будет транспортом гигантских скоростей, уже завоеванных сегодня. И новый транспорт сделает людей, живущих далеко друг от друга, сплоченнее.
И более тесной семьей будут жить люди, да и не просто люди, но и народы. «Сдвинутся» континенты, безразлично чем соединенные межконтинентальными пассажирскими ракетами, метеор-самолетами или плавающими мостами-трубами. Жизнь людей будущего будет так же отличаться от нашей, как наше время автомобилей и самолетов от почтовой кареты, в которой путешествовал Радищев из Петербурга в Москву.
Более тесной семьей будут жить люди на Земле, но сами они не будут жить так скученно, как в былые, наши времена.
Еще дальше пойдут архитекторы, градостроители, в наши дни воздвигающие просторные, светлые кварталы зданий, разделенных не каменными колодцами дворов прошлого, а широкими зелеными скверами. В дни, когда воздух станет всеобщей трассой движения, когда каждый человек сможет подниматься на вертолетике и быстро пролететь от места работы до дому, дом его отодвинется от скопления зданий и людей, скроется в тени листвы по берегам рек, на опушках, на пригорках, откуда открывается радующий душу вид. Сотрется физическая грань между городом и деревней. Горожанин, по роду работы своей, по укладу жизни и потребностям, станет соседом жителя села, будет жить на природе, близкий к ней, убереженный от старения, напоенный силой земли.
И вместе с переселившимся на природу человеком пойдут вслед за ним ближе к лесам и лугам заводские цехи, выйдут они за пределы старых фабричных заборов и проходных, раскинутся пятнышками индустрии меж зеленеющих полей, на которых сниматься будут сказочные для наших дней урожаи. Разбросанные цехи заводов свяжутся в узел дорогами по земле, воде и воздуху.
Городские центры останутся не как скопище жилищ, а как центры культуры, охватывающие огромные районы расселения людей будущего, способных быстро слетаться всякий раз, когда нужно им быть вместе, чтобы посмотреть спектакль, послушать музыку, обсудить проблемы, направить исследования, выбрать достойных исполнителей их воли.
Обсуждать они будут грандиозные проблемы. Они дерзостно возьмутся за осуществление величественных проектов, переделают
Что будет по плечу этому Богатырю Знания? Что станет для него страной дерзкой мечты, новых подвигов?
Для нас вчера страной романтики и мечты была Арктика, куда Человек стремился сначала на парусниках, потом на первых ледоколах, на первых самолетах, где проложил он впоследствии Северный морской путь, сделав страну льдов с ее притягательной и неповторимой красотой близкой и необходимой.
Сегодня огненные паруса первых ракет вынесли наших космонавтов героев Знания Гагарина и Титова, Николаева и Поповича в черную беспредельность Космоса. Эта страна с мирами без счета становится уже в наши дни страной новой романтики и новой мечты. Уже летят к ближним планетам автоматические межпланетные станции, уже готовятся вступить в иные миры летчики-космонавты, чем-то похожие на первых арктических летчиков и моряков.
А завтра, когда Человек овладеет всеми тайнами энергии вещества, завтра, когда его звездолетчики смогут достичь в своих кажущихся сегодня фантастическими аппаратах субсветовых скоростей, завтра…
…Утоляя светлую жажду знания, полетит Человек будущего к иным звездам, расстояния до которых исчисляются световыми годами, полетит, чтобы пробыть в полете десятилетия своей жизни.
И, верю, вернется из звездного перелета будущий наш Человек, очень похожий на лучших наших летчиков-героев, вернется на Землю и…
И тут властно скажется закон природы, известный в наше время, как парадокс Эйнштейна: для Человека, летевшего десяток лет почти со скоростью света, время протекало совсем не так, как на оставленной им Земле, — и чем быстрее летел наш будущий Человек, тем медленнее текло его время, и когда спустя десяток лет, проведенных им в ракете, вернется он на Землю, то застанет на ней новые поколения, прожившие после его современников тысячелетия, застанет людей еще более отдаленного для нас времени, людей, еще дальше ушедших вперед, в будущее.
Поднимем же тост за Арктику, страну романтики и героических будней, которая словно подготовила нас к мечте еще более дерзновенной, чем завоевание Северного полюса и Северного морского пути, которая помогла взрастить в нас стремление познать мир, влекущее нас сегодня в Космос.
Поднимем тост за шаг от романтики Арктики к романтике Космоса!
Поднимем тост за будущее, когда ступит на неведомую планету чужого звездного мира Гость из Космоса, Человек Земли!