Обыденки

Дорохова Алена

Детские страхи

«Мыши грызут беспросветную ночь…»

Мыши грызут беспросветную ночь,думая, видно, догрызться до утрасквозь темноту, силуэтный и смутныйугольный очерк домов; превозмочьплотный игольчатый писк комаров;звезды, колючие словно булавки,вдетые

в небо; и диск тугоплавкийиз серебра, как монета. Но кровкрепче той зыби ночной. И, подняввзгляд в тишину, в потолочные выси,глубже вгрызаюсь в неспящие мысли,смысла бессонницы все ж не поняв.

Прорыв в прошлое

Забытый двор, как будто в школьном детстве,Встречал прощаньем августа меня,Качелей скрипом. В травах по соседствуКузнечиков густая трескотняМурашечную память нагоняла.И горло грел соленый, слезный ком.Я времена с усилием сдвигала,Как кирпичи, чтобы построить дом.И он построен. Клацнули ворота.Под пальцами шершавилась стена;И сеть забора, словно медом соты,Забилась листьями сухими. Из окнаСмотрели, как жирафы, орхидеи,Вопросами согнувшись и забыв,Какая я, когда я или где я,Что в прошлое свершается прорыв.

Детские страхи

1

Листья роятся, как дикие пчелы.Я, словно в детстве, боюсь сентября,Хоть не идти в разогретую школуС запахом краски зеленой. И зряРанцем наспинным не сдавливать крыльяИ не носить, как пионы, банты.Только все так же со злобным бессильем,Шумно кружа, умирают листы.

2

Фосфоресцирует гроза.Картавит гром, и ветер бьетсяКак птица в окна. И смеетсяДождь в алюминиевых тазах.И во дворе журчит впотьмах,Бликуя, ночь под фонарями.И небо пыхает огнями,Высвечивая давний страх,Что все еще одет в пижаму,И, подымаясь на локтях —На детских тоненьких костях,Зовет сквозь ночь пугливо маму.

3

Больничная очередь крайних, последнихМужчин отрешенных и скуксенных женщин.Венозная сеть разветвившихся трещинПолзет к потолку. И с известково-бледныхИ выцветших стен ошелушилась краска.А белыми пятнами тяжко и мимоВрачи проплывают. И шорох за нимиВсе тянется по коридорам. И вязкий,Как будто морской, увлажнившийся воздухКолышется вслед белокрылым халатам,Как чайкам, по плотному ветру распятым,И пыльные лампы качает, как звезды.И

стулья качает, и стены, и двери,Что вдруг открываются, словно при качке,И хлопают, чавкают громко и смачно,Жуя занавески из марли. Не верюВо весь этот бред, и в болезни, и в горе,И в чувства, накрытые белою тряпкой,И в старческий шарк неподъемистых тапокВ таком прямодушном, немом коридоре.

«Вновь перо в задумье притупилось…»

Вновь перо в задумье притупилось,Не найдя остроконечных слов,Чтоб сказать, как утренне искрилисьСолнечные капли куполовДа горели свечками церквушкиМаленькие – ставь хоть на ладонь,И надела праздничные рюшкиБело-ледяная заоконь;И как в этом свете ради скукиБьют и грабят, режут и грызут.Ведь не зря мы левоправоруки:Нас на обе стороны зовут.И, сказать немыслимое силясь,Я держала руку на весу.В ней перо в задумье притупилосьС капелькою ночи на носу.

«В терраске тихо. Только злятся мухи…»

В терраске тихо. Только злятся мухи,Врезаясь в стены, словно во хмелю.И дом ведет по половицам жухлымМеня в терраску, к своему нулю.Ко входу или к выходу – не важно.Порог один, и дверь всегда одна.Но после слов сегодняшних, вчерашнихВ терраске наступает тишина.И удивительно, как глупо было злитьсяНа шарканье, на кашель и на речь.Из какофонии позволено родиться,А в тишине, должно быть, умереть.

«Приезжаю опять чужой…»

Приезжаю опять чужой,в новом платье и с новым запахом.Словно веки, закрыты наглуходва окна. Чересчур большойодинокий, тоскливый дом,одичавший за неприсутствие, —словно пес, что чужинку чувствует,позабыв, что со мной знаком,стал заметно старей и злей,беспощаднее в скрипах прошлого.Но одним эта тишь хорошая —уезжаю всегда своей.

«Ступени мяукают ночью…»

Ступени мяукают ночью,Как мартовские коты.А трубы гудят и клокочутВо тьме – голодны и пусты.И сжавшись гармошкой скрипучей,И трубы, и лестница вразИграют полночный, горючийБессонницы плачущий джаз.

Голубятня

Гортанная дрожь – словно рык. ПеретрухиИ шорохи крыльев у полной кормушки.Пушинки, завязшие в сетке, как мухи.Какие-то зернышки, семечки, стружкиВзвиваются вверх заполошною пылью.И вдруг – суета. И в потерянном взореБелеют вдали голубиные крылья,Как цепочка лодочек парусных в море.

«И кот орет, и пахнет рыба…»

И кот орет, и пахнет рыба

Конец ознакомительного фрагмента.