Обыкновенное чудо
Шрифт:
О Господи, как все это неубедительно звучит. Рыболовные снасти, конечно, подождут, но есть кое-что другое, что не терпит отлагательства. Об этом она пока не собиралась ему говорить.
– Рыболовные снасти? Захвати их с собой. Мы остановимся на берегу реки, в которой полно рыбы.
– Ты совершенно не слышишь меня, не так ли?
Он, может, и слышал, но не комментировал, потому что был слишком увлечен, целуя особенно чувствительное место у нее за ушком, отчего, как он давно заметил, ей становилось щекотно и она начинала
Они должны были во что бы то ни стало поссориться! Вероника сконцентрировалась на этом, отказываясь идти на компромисс, с твердым намерением довести дело до конца.
– Ты же понимаешь, Фергюс, что нельзя вот так с бухты-барахты бросить все дела! Он удивленно приподнял брови.
– Что это ты будто к месту приросла, Вероника? Мы тут на траве теряем драгоценное время.
Он не только не собирался спорить, а откровенно смеялся над ней. Вероника понимала, что это должно бы взбесить ее, но у нее не получалось…
– На этой неделе я никуда не смогу поехать, Фергюс. У меня назначены встречи в Лондоне… и в Бирмингеме… – Она попыталась сопротивляться, а он нежно водил кончиками пальцев по ее затылку. Непроизвольный, предательский стон удовольствия выдал ее с головой. – Может быть, в пятницу…
– Так что с пятницей?
– Я говорю, что, может быть, смогу… Попробую… В пятницу.
– Может быть? – Он слегка массировал кожу под ее волосами, Вероника отклонилась, запрокинув голову. Он целовал ее губы, подбородок, шею…
– Точно, – пообещала она.
– Добавим еще понедельник? – надавил он.
– Да, да, – выдохнула Вероника, ее ноги подкашивались, он подхватил ее. – И понедельник, окончательно сдалась она.
– Знаешь, у меня такое ощущение, что, если бы я продолжал, ты могла бы пообещать мне все, что угодно.
Он смотрел на нее сверху вниз.
– Знаешь, – хрипло прошептала она, – ты, пожалуй, прав. Но все равно это было только пустой тратой времени… Удлиненные выходные это все, что я могу предложить, честно. Он улыбнулся одними уголками губ.
– Я верю тебе. Просто мы полетим. Так я сэкономлю время.
– Полетим? Куда же мы собираемся? Фергюс взял ее за руку, и они пошли.
– Не дальше Уэльса, через границу. Ты бывала там? – Она отрицательно покачала головой. – Там все в зелени, уединенно и неописуемая красота. Все так же прекрасно, как ты, Вероника.
– Я что, зеленая и уединенная? – пошутила она, но дрожь в ее голосе была заметна.
Он потянулся к ней, погладил по щеке, ласково обрисовал большим пальцем линию ее подбородка.
– Я когда-нибудь говорил тебе. Вероника Грант, что у тебя очень красивая форма губ?
– Нет, но я очень падка на комплименты, – и на его поцелуи. Она была даже слишком восприимчива к его поцелуям, и он это знал. Он просто растопил ее возражения и раздражение теплом своих губ, прикосновениями своих рук. И это было только начало…
– А насколько
– Попробуй, тогда узнаешь, – позвала она.
– Мисс Грант? Доктор пригласит вас через минуту.
Он подождал, пока она сядет. Без прикрас врач объяснил ей, что проведенное обследование подтвердило диагноз, поставленный ей несколько лет назад. Непроходимость фаллопиевых труб и как следствие этого – невозможность оплодотворения яйцеклетки. Без помощи искусственного осеменения зачатие невозможно.
Он принялся было объяснять подробности процедуры, но Вероника его остановила. Она знала женщин, которые прошли через это, на протяжении многих лет одержимые неистовым желанием иметь ребенка. Знала примеры, когда в результате постоянного стресса от несбывшихся ожиданий распадались браки.
Вероника понимала таких людей, сочувствовала им. Если бы ее мужем стал Джордж, сделала бы все возможное, чтобы он мог использовать свой шанс получить наследника. Но теперь все было иначе. Она слишком любила Фергюса, чтобы заставить его пройти через все это. Но, разорвав их отношения, она должна каким-то образом убедить его, что причина совсем не в том, что она неспособна родить. Как бы там ни было, чем скорее они разойдутся, тем лучше.
Жизнь Вероники сильно осложнилась. На конец июня были запланированы крестины дочки Ника и Кейси. До этого что-либо предпринимать смысла не было; нельзя допустить, чтобы крестные мать и отец бросали друг на друга испепеляющие взгляды возле купели.
У нее в запасе еще целых шесть недель, чтобы придумать нечто убедительное, дистанцироваться, свыкнуться с мыслью, что расставание неизбежно. А впереди предстояли четырехдневные каникулы, и Вероника была настроена провести их с удовольствием, чтобы было о чем вспоминать.
– Она мужественно восприняла диагноз, – заметила медсестра, убирая со стола салфетки, приготовленные на случай, если пациентка расплачется.
– Да, очень выдержанная молодая женщина. Но, честно говоря, я не думаю, что она ожидала услышать нечто противоположное тому, что я сказал ей.
– Вы сказали, что эта процедура в редких случаях восстанавливает проходимость фаллопиевых труб?
Врач внимательно посмотрел на медсестру и отрицательно покачал головой.
– Это в очень редких случаях, – констатировал он.
– Но ведь все-таки бывает…
– Было бы жестоко напрасно обнадежить ее. Кстати, вы дали ей литературу на эту тему?
– Думаю, она бы не взяла.
Вертолет летел совсем низко над плоской, поросшей зеленью поймой маленькой реки. Обогнув Абергавани и Криковелл, они теперь находились за много миль от цивилизации. Вероника, всегда неуютно чувствовавшая себя в маленьких самолетах, с нарастающей тревогой оглядывала окрестности.