Обыкновенные инопланетяне
Шрифт:
Местные руководы почему-то всегда ходили втроем – один черноволосый и большой, почти как мастер Мень, и двое мелких. Может, профессор и догадался, почему втроем, но только не Кошка Мэй. Кошка Мэй на месте руковода и одна бы справилась, и с легкостью справилась. Да что Мэй – даже дура Ики справилась бы! Женщина с тоской подумала, что никогда не поймет странностей этого мира. Истина была ей с юности недоступна. А вот профессор наверняка понял, как так получается, что руковод ничего не делает, но ездит на колымажке чуть ли не с летательным допуском, на работе появляется на пару вдохов, чтоб только покричать
– Дюньга? – спросил урод Чень руковода с надеждой.
Руковод отозвался коротко и сердито. Потом подошел к обломкам гекаэл и со злостью пнул их.
– Ян Хэк! – беспомощно воззвал урод. – Объясни! Я все понял, но по отдельности, а вместе нет! Куда я должен идти? Хен, рен, что-то такое. Там дюньга, верно?
– Хрен, – пробормотал профессор. – Такое растение, будем у земледелов, покажу. Корень белый и длинный, а сверху листья. Широкие.
Мастер Чень озадаченно покрутил пальцами и снова с надеждой уставился на руководов. Руководы почему-то разорались. Ян Хэк коротко ответил, все трое посверкали глазами и успокоились.
– Ты сказал, чтоб дюньга дали? – догадался Чень.
– Они сказали – мы чернозадые уроды и тупые, потому что поломали гекаэл, – безразлично сообщил профессор. – А я сказал, что они должны были сами груз принимать, чтоб ломаные листы не везли.
– Чего сидите? – сказал руковод. – Работайте! Машина пришла!
Его поняли все. Как не понять, если эту фразу за десять дней слышали сотни раз?
– Робкая Весна! – злобно сказал урод Чень. – Уйди из сектора! У меня в дыроделе как раз три заряда!
– Дюньга, – напомнила Робкая Весна. – Убьем, кто отдаст?
Гвардеец подумал и согласно свел пальцы. Да, сначала нужно получить дюньгу.
– Братья! – вмешалась Кошка Мэй. – Видите, я права вся? Нельзя подчиняться!
Руководы заговорили возбужденно и громко.
– Я снова понял! – обрадовался Чень. – Они сказали, если не будем работать, дадут нам… Ян?
– Они сказали: хрен вам, а не деньги, – вздохнул профессор.
Беглецы озадаченно переглянулись. Загадочное местное растение явно обладало немалой силой, если его упоминали через слово!
Из соседней квартиры выглянула бабушка Нико и махнула пальцами – ужин готов.
– Можно не убивать, – робко предложил толстый Мень. – Можно их перемещателем в другой мир, как бабушка Нико делала. У кого заряд большой? Кошка Мэй?
– Деньги, – напомнила Робкая Весна, и Мень смутился.
– Заплатим, не беспокойтесь, – сказал маленький руковод ласково. – Работайте!
Его снова все поняли, потому что и эти слова слышали сотни раз.
– Кошка Мэй права, – хмуро сказал мастер Чень. – Нужно возвращаться к профсоюзным правилам. Иначе всю жизнь будем таскать грузы за еду. Согласен весь.
– Я еще вчера предлагала байсина вызвать! – злобно напомнила Робкая Весна. – В нем энергии как раз хватит, чтоб распылить руководов! Десять дней работаем, на обеспечительную карточку не капает!
Руководы, не подозревавшие, что сидящие решают их судьбу, подступили к Толстяку Меню и схватили его за шиворот. И чего-то
– Мы разгрузим колымажку, – сказал он руководам медленно, чтоб поняли соплеменники. – Но сначала заплатите. Часть заплатите, не все. Мои люди не работают без денег.
– Выгоним вас на хрен! – громко и зло сказал руковод. – На помойке подобрали, накормили, работу дали, ночевать пустили – чего не работаете? Вы же работать пришли!
– Дюньга, – прошипела Робкая Весна ему в спину.
Руководы презрительно заулыбались – но улыбками колымажку не разгрузить. Так что самый большой руковод плюнул на пол, походил по комнате, переговорил с остальными руководами… Достал бумажку и сунул профессору в руки.
– Свои отдаю, – поморщился он. – Разгружайте! Не хотите работать. Других найду. Завтра же найду. А вас на хрен.
Они спустились вниз и разгрузили колымажку. Потом занесли груз на четвертый этаж по другой лестнице. На этот раз – мешки с каким-то самотвердеющим порошком, только не серым, а белым. Дура Ики уронила мешок на лестницу, и все увидели, что порошок белый. Ее даже ругать не стали, до того все вымотались. Местные рабочие уже ушли, но Ян Хэк куда-то сходил и принес открывалку для дверей, так что они занесли мешки в квартиру. Потом все подмели, и то, что рассыпала Ики – тоже. И еще убрали куски гекаэл у себя, и пол протерли. Местные маскулины, как они заметили, не убирали свои рабочие места, но они все делали, как принято на Арктуре, потому что привыкли – а еще Кошка Мэй сказала, что их за старательность чаще на работы должны брать. Это же так логично – брать на работу самого старательного?
А потом Кошка Мэй допустила ошибку. Видимо, сильно устала, и интуиция подвела. Решила додавить дуру Ики – почему нет? Все устали, возмущаться не в силах. И если отругать нюйку, жестко отругать, справедливо, она вполне могла уйти сама. Нюйке место в новом мире найдется! Пока тело юное – найдется всегда! А в команде она – слабое звено. Из-за нее работу хорошую не дадут. Укажут руководы, что кто попало в команде, нюйки глупые, и справедливо укажут. И не дадут работу. А у Кошки Мэй на новый мир планы – ох какие планы!
Потом-то Кошка Мэй поняла, где ошиблась. Думала, профсоюзные лидеры заодно с ней против чужачки Ики встанут. А забыла, что в команде почти что и нет профсоюзных лидеров! Она, да Ян Хэк, да бабушка Нико. Но Ян Хэк дурочку под защиту взял, видно, соблазнился юным телом, старый гриб-вонючка, правильно говорила Худышка Уй! А остальные накинулись на Кошку Мэй. Орали, растопыренными пальцами перед лицом трясли, дрянью-господаркой обзывали и наймиткой Южного континента. И последнее ее неожиданно сильно задело. Так что ушла она от всех на отдыхательную площадку, облокотилась на ненадежное заграждение и стала смотреть на ночной мегаполис. А слезы сами по себе текли. А она ждала, когда все вытекут и высохнут, и припухлость с глаз сойдет. Она лидер, ей заплаканной нельзя ходить.