Обыкновенный говорящий кот Мяун
Шрифт:
– У тебя есть я! – вздохнул Мяун. И покосился в направлении соседской квартиры. – Но, этого мало! Природа не терпит пустоты!
– Это ты о чём? – Аня как раз считала, что пустота в её квартире полностью уничтожена Мяуном. Просто под корень выведена. Куда не повернись – везде он!
– Да так… О своём, кошачьем… – Мяун долго сидел на кухонном столе, на котором Аня его просила не сидеть уже раз двести, и думал, думал, прикидывал и размышлял.
Ночью Олег маялся бессонницей. Дик счастливо сопел на своей лежанке, вот уж кто доволен! Псу cтоит только глаза закрыть и он уже спит, а ему что делать? Размышления выходили невесёлые. Лет уже тридцатник, и сам не заметил, как так быстро
– А я? То одна, то другая. И всё даже близко не так! А Ксюша вообще убила наповал! – Олега передёрнуло. Он всё представлял, как красивая, видная, фигуристая Ксюша намертво затягивает поводок на дереве, оставляя там его доверчивого и доброго Дика на медленную смерть. И уходит, не оборачиваясь. Уходит врать ему, что его Дик умер. Он недавно собрал всё её шмотьё и отвёз ей на работу. Пресёк все крики, визг и топанье ногами, и торопливо убрался, подозревая, что ещё дёшево отделался. – А! Небось мне так и не найти себе нормальную! Ну, чтобы просто домой хотелось вернуться!
Олег сидел в кресле, бессмысленно глядя в телевизор, и не заметил, как кто-то смотрит на него с балкона.
– Что? Тяжко? – вдруг раздался чей-то голос.
Олег подскочил в кресле и медленно повернул голову на голос. На форточке сидел крупный, очень красивый, рыжий и пушистый кот.
– Да не мечись ты! – кот насмешливо наблюдал за попытками Олега выбраться из глубокого кресла.
– Во! Во до чего я дошел! – сам себе сообщил Олег. – Мерещится уже! И ведь не пил! Это что значит? – спросил он у кота, в форточке.
– Значит, надо выпить и поговорить за жизнь с котиком! – обстоятельно объяснил остолбеневшему Олегу Мяун. – Вот так всегда! Пугаются, шарахаются, иногда даже кидаю чем ни попадя. Подумаешь какая невидаль… Говорящий кот… Выпить-то есть?
– Чего? – Олег пощупал себе лоб.
– На носу лучше температуру мерить, – вздохнул Мяун. – Да нет у тебя жара, бреда, и с ума ты не сошел. Будем считать, что тебе очень нужен был собеседник, и вот он я! Выпить-то есть, спрашиваю?
– А! Ну, да… Это есть! Тебе чего? Ну, налить чего? – Олег давно не чувствовал себя так странно.
– Валерьянки мне. Я водку не пью, а от коньяка чихаю. Клопами пахнет! – разъяснил Мяун. – А! Дик! Здорово!
Олег оглянулся, и увидел радостно виляющего хвостом Дика. Радовался он этому видению в форточке.
– Ты что? Тоже его видишь? – шепотом спросил Олег.
– Нда… Я так похудел что ли, что меня можно не видеть? Упитанного, красивого, мощного кота принимать за привидение просто невежливо, – Мяун сделал вид, что обижен.– Мы с твоим псом хорошо знакомы. Я ему жизнь спас, знаешь ли! – скромно кивнул Олегу Мяун, спрыгнул с форточки, и важно отправился на кухню. – Ты идёшь? Или мне самому валерьянку себе наливать? – обернулся он на Олега, стоящего в полном ошеломлении посреди комнаты, –
Глава 6. Разговор по душам с говорящим котом
Если бы кто-то заглянул той ночью в окно квартиры Олега, он бы сильно удивился! За кухонным столом сидел небритый и взъерошенный хозяин, перед которым стояла рюмка с водкой, напротив него на столе сидел крупный рыжий кот. Перед котом отчаянно пахла небольшая мисочка с валерьянкой. В торце стола остроухим черным клинышком лежала собачья морда. Это Дик улёгся передними лапами и грудью на табуретку, и гипнотизировал закуску. Когда Олег отворачивался, Мяун точным броском толстой рыжей лапы, швырял подопечному куски одесской колбасы. Выпивши Мяун бывал добр и щедр даже с собакам, особенно, если можно было отдавать чужую колбасу!
– Нет, ты меня понимаешь? – начинал Олег, изливая душу.
– Понимаю!!! – подтверждал басом Мяюн, принюхиваясь к валерьянке. Он старался сохранить хоть относительную трезвость ума, посему воздерживался от нырка в миску с головой. С трудом, но воздерживался.
– Не, вот ты мне скажи! Ты хоть и кот, но ты ж меня понимаешь? Хде? Ну хде они нормальные-то есть? Куда не глянь, или брови как гусеницы, или губы как клюв у утки. Это ж сколько надо выпить-то? – Олег невольно покосился на бутылку, стоящую перед ним. – Не, столько мне не хватит! – решительно кивнул он сам себе, – А главное-то что? Характеры!!! Да, я мужик, я зарабатываю, я должон! То есть должен! А они что? Ты меня понимаешь?
– Понимаю!!! – гудел Мяун, мягко отодвигая бутылку подальше от Олега. На его взгляд того как-то быстро развезло. – Хотя… Стресс, а потом не закусывает же… Не, нормально, ничего, всё в пределах! – решил Мяун и пододвинул к хозяину тарелку с колбасой, снова метнув благоуханный кусочек Дику.
– Вот где мне взять такую, чтобы к ней возвращаться хотелось? Домой чтоб хотелось? А?
На этот вопрос Мяун мог дать ответ, с точным указание координат, паспортных данных и личностных характеристик. Подумал и покачал головой. – Не время ещё! Завтра ведь не вспомнит, а если вспомнит, то всё испортит. Не, надо действовать по плану!
– Дааа, трудно, – сочувственно покивал головой Мяун.
– Вот! Кот, а умнее некоторых! – Олег чувствовал себя на диво легко, беседуя ночью, на темной кухне, освещаемой только светом уличных фонарей, с пришедшим из ниоткуда рыжим котом. И эта мысль его вдруг встревожила, – Слушай, а ты вообще хто? Я же до того, как ты появился, ничего не пил!
–Не пил, – согласился Мяун. – Ты и не ел, кстати, ничего, и сейчас окосеешь! – вздохнул Мяун, мысленно внося поправки в первоначальные планы: – Сначала надо накормить, потом напоить, а потом разговаривать! А то толку мало. Инструкция-то имеется, уж сколько столетий имеется! Перед беседами надо что? Накормить, напоить, в баньке попарить, а потом уже и расспрашивать. Ну, без баньки он обойдётся, пожалуй, но про накормить, это разумно! – размышлял кот.
– Нет, я понимаю, кому что мерещится. Кому белки, кому черти… Но, я-то не пил! – упорствовал Олег.
– Не пил, не пил, не переживай и не мерещусь я тебе. Хочешь укушу?
– Не, не хххочу. – замотал головой хозяин дома. Кот выглядел внушительно. Такой укусит, можно и без пальца остаться! – Тогда кто ты?
– Вот настырный! Я – кот. Настоящий, обычный, нормальный, только говорящий.
– Мммутант? – c научным интересом осведомился Олег.
– Сам ты мутант! – обиделся Мяун. – Насколько всё-таки с Аней проще. Сказано – говорящий, значит так и надо. Вот они, мужчины-то, аналитики, тоже мне! Дай только что исследовать! – хмуро подумал он. А вслух сказал: