Обжигающая любовь

Райан Нэн

— В чем дело?

— Простите нас, хозяин, но ваш отец, султан Хусейн…

— Мой отец? Что с ним? Вы что, не видите, что я занят? У меня нет времени для этого старого осла!

— Он умер.

Выражение недовольства на лице Мустафы сменилось выражением откровенной радости.

— Умер? Султан Хусейн умер?

— Да, хозяин. Слуга нашел его мертвым несколько минут назад. Тотчас позвали дворцового лекаря, но все тщетно. Старый султан умер.

— О всемогущий Аллах! — сказал Мустафа и повалился на шелковые подушки. Со смертью отца он стал самым могущественным и богатым турком во всей Аравии. — Как великодушен Аллах!

Во

время обеда Шонси удивил Тэмпл, заявив, что уезжает.

— За ночь я уложу вещи и рано утром смогу отправиться в путь.

— Ну уж, нет! Почему вы собрались уезжать? — возмутилась Тэмпл. — Вы ведь сами, сказали мне, что собираетесь задержаться еще на две недели!

Шонси улыбнулся и повернулся к Шарифу.

— Скажи ей, друг, что я скиталец и мне пора в дорогу.

— Шонси никогда не задерживается в одном месте подолгу, — подтвердил шейх. Потом он обратился к Шонси: — Ты по-прежнему собираешься направиться в Мекку?

— Да, там я сяду на пароход и по Красному морю доберусь до Египта.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы уезжали, — созналась Тэмпл.

— Я должен уехать.

— Тогда я встану как можно раньше, чтобы пожелать вам доброго пути.

— Я рассчитывал на это.

Пожелав мужчинам доброй ночи, Тэмпл направилась в шатер и устроилась в кровати шейха. Она лежала без сна. Она слышала, что Шонси и Шариф продолжали беседу в гостиной. Случайные слова, подслушанные ею, помогли Тэмпл сделать вывод о том, что вместе с Шонси рано утром уедет. Он всегда провожал своего друга. Это означало, что раньше сумерек Шариф в лагерь не вернется.

Итак, Тэмпл начала строить собственные планы. После утренней беседы с Шонси она долго размышляла над его вопросом: «Не влюблены ли вы в Шарифа?» — и вынуждена была сознаться, что влюблена. Она действительно любила Шарифа. О Господи! Она влюбилась впервые в жизни, и как на грех ее возлюбленный оказался бандитом!

Но раз она влюблена в недостойного человека, то следует поскорее расстаться с ним.

Шариф не любил ее. В разговоре с ней он ни разу не упомянул о своем любимом Изумрудном городе. Он не собирался показывать ей это прелестное место. Но даже если он покажет ей город, что за жизнь предстоит ей с этим человеком? Если очень повезет, она сможет на время стать одной из его любимых наложниц, но, пресытившись ею, он просто-напросто вышвырнет ее из своей постели. А что потом? Она будет сидеть среди прочих женщин его гарема, и сердце ее будет болеть от неразделенной любви.

Нет, этого Тэмпл допустить не могла. Она должна оставить его сейчас. Она убежит. Теперь он доверяет ей. Он не ожидает, что она может ослушаться своего господина. Когда завтра поутру Шариф отправится на запад с Шонси, она с Таризом поскачет на восток и найдет способ ускользнуть от вездесущего араба.

Коротая ночь в одиночестве, Тэмпл приняла решение.

Но были вопросы, на которые она не находила ответов. Во-первых, почему шейх похитил ее? Может, он видел ее где-то в Лондоне и воспылал страстью? А может, просто захотел изведать любви белой женщины? Нет, она его обхитрит. У него не будет возможности устать от нее и отбросить ее, как выжатый лимон.

Пусть это будет последняя ночь, которую она проведет в его пустыне, в его лагере, в его постели, в его объятиях.

Глава 34

Полночь

давно миновала, когда Шариф вошел в спальню. Сквозь белый шелк импровизированного потолка проникал яркий лунный свет. Тэмпл хорошо видела шейха. Он стоял возле кровати, расстегивал рубашку и вопросительно поглядывал на нее. Приняв решение сбежать, Тэмпл думала, что было бы верхом лицемерия заниматься с ним любовью. Она сделала вид, что спит. Шариф раздевался осторожно, стараясь не шуметь. Он не хотел беспокоить ее. Движения его были точны и неторопливы. Сложив одежду, он замер возле кровати, совершенно обнаженный. Глядя на это прекрасное мужское тело, Тэмпл поняла, что должна отдаться Шарифу в последний раз и в последний раз испытать мужскую любовь. Она уже пожалела, что притворилась спящей. Теперь она мечтала о том, чтобы он нырнул в постель и обнял ее.

Но Шариф осторожно накрылся шелковой простыней, растянулся далеко от Тэмпл, подложил руки под голову и принялся размышлять о чем-то, не глядя на нее. Повернув голову, Тэмпл посмотрела на возлюбленного и заметила, что на лбу Шарифа блестят капельки пота. Только теперь она почувствовала, что в спальне очень жарко. Видимо, ветер изменил направление или вовсе утих.

Было очень тихо. Очень спокойно. Очень жарко.

Прошли долгие, напряженные секунды.

Сердце подсказывало. Тэмпл, что ей надо по-прежнему притворяться спящей, но это значило бы, что она никогда больше не познает этого таинственного мужчину.

Не зная, в настроении ли он заняться с ней любовью, Тэмпл тем не менее начала медленно подвигаться к Шарифу.

Коснувшись коленом его ноги, Тэмпл повернулась на бок, приподнялась, перенесла вес тела на локоть и положила свою вздрагивающую руку на грудь Шарифа.

— Шариф, я не могу уснуть.

Она перекинула ногу за его тело, села на колени и почувствовала животом его живот. Тэмпл наклонилась и поцеловала Шарифа в грудь.

— Сегодня очень жарко. Просто невыносимо. — Она коснулась губами его коричневого соска. — Мне бы хотелось, чтобы, кроме нас, в лагере никого не было. Тогда мы могли бы выскочить и окунуться в водоем.

Шариф выпростал руки из-под головы. Тэмпл с надеждой посмотрела на него. Он взял ее лицо в свои ладони, поцеловал и сказал:

— Я знаю место, где мы сможем освежиться. Одевайся.

— Но у меня нет одежды.

Шейх ухмыльнулся.

— Я одолжу тебе свою рубашку.

Десять минут спустя двое молодых людей скакали на Бандите по пустыне к оазису, известному одному только шейху. Тэмпл, в длинной рубашке Шарифа, сидела спиной по ходу движения, лицом к шейху. Волосы ее развевались по ветру. Шарифа она держала двумя руками за шею. Влюбленные обнимались и целовались, возбуждая друг друга. Насладившись поцелуями, Шариф попросил:

— Сними рубашку.

Тэмпл повела плечом, и широкий ворот рубашки сполз с ее плеч, тогда Шариф потянул за рукава, и Тэмпл осталась сидеть обнаженной. Поцелуи становились все горячее, ласки требовательнее. Очень скоро оба поняли, что им не дождаться, когда они доберутся до оазиса. После одного долгого, глубокого поцелуя Шариф заглянул в изумрудные глаза возлюбленной и прошептал:

— Я хочу тебя.

— А я тебя.

— Сейчас же.

Тэмпл в растерянности оглянулась.

— Но здесь нет места, чтобы мы… ничего, кроме песка.