Обжигающий лед
Шрифт:
– А ты все-таки завязал его правильно. Даже мама не заподозрила, что он развязывался.
– Я ведь только тем и занимался, что заплетал лошадям гривы и хвосты.
– Для Пам?
– Ты чертовски много ей интересуешься. Ревнуешь?
– Нет, после того как ты отверг ее.
– Вот почему нельзя рассказывать секреты женщинам.
– Ты бы хотел, чтобы я ревновала? Кейн задумался.
– Я бы не возражал. По крайней мере ты знаешь, что я отверг Пам. Я что-то не слышал ничего подобного о Вестфилде.
Она поцеловала руку
– Я отвергла его перед алтарем, – мягко сказала она.
Кейн еще немного сжал объятия.
– Я думаю, именно это, и получилось тогда. Потому что у него и приблизительно нет столько денег, сколько у меня.
– Ты и твои деньги! У тебя есть что-нибудь кроме них на уме? Например, поцелуи?
– Я выпустил джина из бутылки, – засмеялся он, однако подчинился ей без единой тени неудовольствия.
– Веди себя прилично, – сказал он, наконец выпрямившись. – Я не такой выносливый, как ты. Не забывай, по сравнению с тобой, я старый человек.
Ухмыльнувшись, Хьюстон поерзала на его коленях.
– И я старею с каждой минутой. Сиди спокойно! Гейтс был прав, что упрятал вас двоих под замок.
– Ты тоже упрячешь меня? – прошептала Хьюстон, кладя голову ему на плечо.
Он так долго думал над ответом, что она повернулась посмотреть на него.
– Я бы мог, – в конце концов ответил он, а потом с очевидным намерением поменять тему сказал:
– Ты знаешь, все последние годы я разговаривал только о бизнесе.
– О чем же ты разговаривал с другими твоими женщинами?
– С какими это другими женщинами?
– Другими. Как мисс Ларуа.
– Я вообще не помню, чтобы когда-нибудь разговаривал с Винни о чем бы то ни было.
– Но ведь так приятно лежать после этого… вместе… и разговаривать.
Он провел рукой по ее телу.
– Я думаю, это очень приятно. Но не могу сказать, что делал это раньше. Я думаю, после того, как мы… я полагаю, я просто уходил домой. Знаешь, я даже не помню, чтобы мне хотелось остаться там полежать, поразговаривать. Чудовищная трата времени, – сказал он, но не сделал никакой попытки освободиться от нее. Хьюстон прижалась к нему.
– Холодно?
– Нет, мне никогда еще не было так тепло.
Глава 19
Лежа на кровати в хижине и глядя на одевающегося Кейна, Хьюстон поняла, что ее короткий медовый месяц кончился.
– Полагаю, нам надо ехать, – грустно сказала она.
– Ко мне сегодня утром должны прийти кое-какие люди, и я не могу себе позволить, чтобы они меня не застали.
Он повернулся к ней.
– Я хотел бы остаться здесь с тобой подольше, но я не могу.
В его голосе тоже звучала печаль, и Хьюстон решила, что лучше помочь ему, чем вступать в пререкания. Она быстро встала с постели и начала надевать свой костюм для езды. Кейну пришлось
– Как, скажи на милость, тебе удается дышать в этой проклятой штуке?
– Я думаю, что дыхание к этому не имеет никакого отношения. Мне казалось, тебе нравятся стройные женщины. Без корсетов наши талии скоро были бы по семьдесят – восемьдесят сантиметров. Кроме того, корсеты поддерживают спину. Они действительно очень полезны для здоровья.
Кейн проворчал что-то в ответ и закончил запихивать еду в сумки. Она поняла, что в мыслях он опять вернулся к работе.
Они молча собирались в обратное путешествие в них по горе. Хьюстон не была уверена в том, что думал Кейн, но о себе она могла сказать, что никогда в жизни не была так счастлива. Страх за собственную холодность рассеялся, а впереди ее ждала жизнь с мужчиной, которого она любила.
Когда они выходили из хижины, Кейн остановился, чтобы еще раз окинуть взглядом маленькое жилище.
– Бьюсь об заклад, мне еще никогда не было здесь так хорошо, как в этот раз, – сказал он и, закрыв дверь, пошел к оседланным лошадям Хьюстон сама собиралась сесть на лошадь, но Кейн поймал ее за руку и подсадил в седло. Она попыталась скрыть свое удивление. И это был тот мужчина, который бросил ее одну карабкаться по скалам?
Кейн кивнул:
– Ты снова выглядишь, как леди, в этом костюме, – пробормотал он.
Они молча поехали вниз по предательски крутому склону, и несколько раз Кейн притормаживал, чтобы она могла его догнать.
Подъезжая к Чандлеру, они поехали медленнее, и Хьюстон наконец заговорила.
– Кейн, ты знаешь, о чем я думала все эти дни? Он хитро ей подмигнул:
– Конечно, знаю, дорогая, и я наслаждался каждым мгновением твоих мыслей.
– Нет, не это, – нетерпеливо сказала она. – Я думала о том, чтобы пригласить твою кузину Джин пожить с нами.
Когда она взглянула на Кейна, то увидела, что он открыл рот.
– Я сомневаюсь, что она примет прямое приглашение, потому что вы, Таггерты, все такие гордые, но я намеренно придерживала место управляющего свободным, думаю, она будет рада получить работу. Так мы сможем вытащить ее из угольных лагерей, и, кроме того, тебе не кажется, что она и Эден могли бы составить очаровательную пару?
Кейн уставился на нее и все еще не мог закрыть рот.
– Ну, так что ты думаешь?
Наконец ему удалось закрыть рот и отвести взгляд.
– Когда я сказал Эдену, что собираюсь жениться, он спросил у меня, готов ли я впустить в свою жизнь женщину. Этот прохвост чуть не помер со смеху, когда я сказал, что не собираюсь из-за женитьбы менять свою жизнь. Теперь мне становится ясно, почему он смеялся. Кого еще ты намерена пригласить жить в наш дом? Городских алкоголиков? Но скажу тебе сразу, мой предел – это проповедники. Я люблю проповедников еще меньше, чем детей. Хотя, конечно, это не имеет значения, кто мне нравится…