Обжигающий виски
Шрифт:
Теперь я в бешенстве.
Мой голос звучит как удар хлыста, и я рычу:
– Не сомневайся в моей преданности клубу, Малакай. Я бы отдал за это свою жизнь, и ничто не помешало бы мне делать то, что я должен делать правильно, даже Бостон. Он держится от меня подальше, я больше не причиню ему неприятностей. Не заставляй меня работать с ним и не проси меня говорить с ним. Я отдам должное уважению клуба, ненависти больше не будет, но я никогда, блять, никогда не прощу его.
– Я уважаю это, но ты должен знать, брат или нет, я не могу допустить, чтобы
– Я контролирую себя. Этого больше не повторится.
Он изучает меня.
– Когда-нибудь, брат, ты выслушаешь его и, возможно, поймёшь, что то, что случилось с Нериссой, было не на его совести.
Услышав её имя, я вздрагиваю, знакомая боль пробегает по моему телу и взрывается в груди. С тех пор как она умерла, я намеренно избегаю говорить или слышать это. Я сглатываю, встречаюсь с ним взглядом и говорю спокойным, бесстрастным голосом:
– Я никогда его не выслушаю. Но я буду уважать твои правила. Ну что, мы закончили?
Он вздыхает.
– Увидимся позже, брат.
Я смотрю Малу вслед, а когда он уходит, выдыхаю и закрываю глаза, пытаясь успокоиться.
По одному дню за раз.
Мне нужно сосредоточиться сейчас.
Мне нужно снова обезопасить Скарлетт.
– Что ты, блять, имеешь в виду, говоря, что мы не можем войти? У нас есть чёртовы билеты, – рычу я, глядя на четырёх охранников, стоящих у входа на концерт Скарлетт.
– Нам сообщили, что по соображениям безопасности вам вход воспрещён. Вам будет предложен полный возврат денег.
– Вы не можете запретить кому-то прийти на концерт, – огрызается Мал.
– Можем и будем, – говорит темноволосый охранник, глядя прямо сквозь нас, как будто мы не более чем дерьмо на его ботинке, которое он быстро и сильно должен был соскрести.
– Это пиздец, – рычу я. – Хер-блять-ня.
– У вас есть выбор, вы можете либо уйти, либо устроить сцену, – говорит охранник, выглядя слишком самодовольным. Я хочу стереть это самодовольство с его грёбаного смешного лица. – Если вы уйдёте, никаких дальнейших действий не будет предпринято. Если вы устроите сцену, мы примем все необходимые меры, чтобы закончить сцену до того, как кто-нибудь пострадает или пострадает от неё. И что же это будет?
Мал протягивает руку, обхватывает мою и тянет за собой.
– Нам лучше уйти, брат. Нет смысла начинать что-то здесь, перед всеми этими людьми.
Я задыхаюсь от гнева, но резко киваю и позволяю Малу вытащить меня из толпы обратно на улицу. Люди смотрят на нас, когда мы проходим мимо, некоторые из них делают шаг назад, как будто мы собираемся взорвать грёбаный стадион или сойти с ума и вытащить пистолет. Когда мы оказываемся вне пределов слышимости, я оборачиваюсь и рычу:
– Какого хрена нас вычеркнули из списка? Предполагалось, что мы будем защищать её.
– Вы двое поссорились
Я поворачиваюсь и бросаю на него ледяной взгляд.
– Вчера вечером мой рот был между её грёбаных ног, так что это было грёбаное «нет». Это не моя работа.
– Молодец, мальчик! – Кода ухмыляется.
– Тогда какого хрена нас не пускают на её концерт? – спрашивает Мал, оглядывая окрестности и обводя взглядом как можно больше людей. Я не знаю, что он ищет, но он достаточно умён, чтобы держать ухо востро.
Что-то происходит.
– Может быть, они узнали о тебе и не хотят, чтобы она была рядом? – спрашивает Кода.
– Возможно, – говорю я, проводя руками по лицу и почёсывая растущие на подбородке волосы, которые мне действительно нужно сбрить в ближайшее время, иначе я обзаведусь бородой. – Вчера вечером я действительно заходил к ней в номер. Кто-нибудь мог меня видеть. Кроме того, её поймали, когда она пробиралась к выходу. Менеджер могла ухватить её за задницу.
– Ты ей позвонишь? – Мал кивает в сторону карманов моих брюк.
– Давай попробуем, но у неё не будет телефона, когда она собирается перед концертом.
– Попробуй, – говорит Кода, доставая сигарету. – В противном случае, наш лучший вариант – остаться здесь и ждать, но если мы не сможем подобраться достаточно близко, мы не сможем защитить её.
– Нет, – бормочет Мал. – Это может осложнить дело.
Я достаю телефон и звоню Скарлетт. Звонок идёт прямо на голосовую почту. Нахуй всё. Я засовываю телефон обратно в джинсы.
– Нет ответа. Нам придётся просто подождать, пока я не выясню, что происходит.
Кода откидывается назад, прислонившись к столбу.
– По мне, так здесь полно чертовски милых дам, чтобы понаблюдать за ними некоторое время.
Я достаю сигарету и закуриваю. Мы пробудем здесь, по меньшей мере, несколько часов. Это заставляет задуматься, какого хрена там происходит? Скарлетт в безопасности? Неужели они узнали о нас? Они выбрали нас по какой-то причине, которая говорит мне, что они знают и решили, что это не то, что они собираются принять. Моя грудь сжимается, и я чувствую, как незнакомый гнев и немного отчаяния взрываются в моей груди.
Мне не нравится, когда меня удерживают от того, чего я хочу.
Мне действительно не нравятся вещи, мешающие мне.
Глава 16
Я выступаю, но знаю, что их здесь нет.
Я знаю, что Сьюзен позаботилась о том, чтобы их не пустили на концерт. Я поняла это в ту же секунду, как увидела, что их нет в толпе, и ярость взорвалась глубоко внутри меня. Потому что она не имеет никакого права, вообще никакого, забирать людей из моей жизни, потому что она не согласна с компанией, с которой я общаюсь. А ещё лучше, она не может лишить меня защиты. Мне нужны эти люди, без них я не чувствую себя в безопасности.