Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

Киле Петр

СТАРИК Он вор, не вор, - не знаю, не скажу. Но руку Фидия с его гордыней Всяк может видеть на щите Афины. ГЕРМИПП Там лысый старец камень поднимает, Участник битвы наравне с Палладой, - Могуч герой - ваятель богоравный. КРАТИН А рядом с ним знакомый воин в шлеме, Рожденный женщиной бесстрашный лев, Как

покровитель удостоен чести У ног Афины биться, о, герои! СТАРИК Смешно ли это, коли святотатство Здесь налицо? Вот суд решит ужо. ГЕРМИПП На суд над Фидием явил Перикл Свой Одеон? КРАТИН О, нет, не станет друга Он защищать, боясь за честь свою. Таков сей муж, воинственный лишь с виду. ГЕРМИПП Ну, как Парис, охотник до свободных И замужних особ; гетер им мало. И Фидий услужить был рад Периклу. Он знатных женщин зазывал к себе, Не чуждых честолюбья Эльпиники, Как Полигнот ее увековечил... КРАТИН И лев, видать, повадился в овчарню... ГЕРМИПП И не одну из них узнать бы можно На фризе Парфенона, если б Фидий Не поднял барельефы к небу слишком... Воспроизвел Панафинеи Фидий, Процессию из девушек прекрасных, Несущих пеплос, ими сотканный, Священный пеплос для Афины-Девы, И юношей на конях, знатных женщин На колесницах, жертвенных животных, И хороводы, - празднество прекрасно, - А высоко, так это для богов, Сказал, чтоб небожителей потешить. КРАТИН В соперничество он вступил с Гефестом... ГЕРМИПП Так, женщины толпились в мастерской В невинной жажде славы Эльпиники, А суд вершил, известно, не Парис, Из небожителей, не скажешь, тоже, А некий муж, трезвоня Одеоном... КРАТИН Большой любимец Муз и муж гетеры, Омфалы новой пленник, он искал Невинной неги у свободных женщин? ГЕРМИПП А сводник любит золото, известно, И здесь-то, видно, тайна и сокрыта. СОКРАТ ( входя, издали) О, языки у комиков! Как змеи, И вьются, и шипят, и ядом брызжут. О добродетели

пекутся вздором Торговых бабок, да умнее те. Ваятель Фидий - слава всей Эллады. Он стар уже, но весь в трудах могучих. Есть время сводничать? Да и зачем? Перикл, он любит красоту, в том слава И женщин распрекрасных, и Афин! Эрот неведом вам, и красота, Чей облик, величавый и простой, Впервые в Парфеноне воплощенный. И Фидий покусился на созданье И на свою же славу? Как поверить? Иль впал в безумье Фидий, как Геракл, Своих детей в безумье растерзавший? ГЕРМИПП Сократ! Ты служишь, как Перикл, Омфале, Плененный ею с юности своей. Так, не она ль тебя сюда прислала, Чтоб добродетели ты нас учил? КРАТИН Сократ! Ты лучше юношей займись-ка. Отбился он совсем от рук Перикла, Опекуна и родственника, знаешь. ГЕРМИПП Ты ж склонность к юноше имеешь, кстати, Эротом побуждаем к красоте, А он бежит тебя, как Феб, прекрасен!

Показывается Алкивиад, красавец-юноша, в сопровождении знатных молодых людей; заметив Сократа, он в самом деле пускается наутек. Входит вестник.

ВЕСТНИК Узнайте, граждане, как суд решил По делу Фидия, пусть стар и славен По всей Элладе; святотатство - зло Первейшее; устои государства И мироздания оно колеблет И рушит все, что дорого и свято, Как мириады варварских племен. СТАРИК То знаем сами, ты ж скажи, признался Во всех ли прегрешеньях Фидий? ВЕСТНИК Нет! Остатков золота и кости было Ничтожно мало, говорит; готов Вернуть, как долг, когда не сыщет вора, Поскольку обокрасть себя не мог, И золото он ценит не как деньги, А в статуе, как мрамор или бронзу, Обретшие уж форму изваянья, Когда и лучше сделать невозможно. Гордыню выказав, лишь распалил Он судей, к золоту неравнодушных, Да кто из них его держал в руках, Считая на таланты, не оболы? А как он смел себя запечатлеть На поле битвы наравне с богами? Он рассмеялся и сказал, что видел, Как в зеркале, повсюду старика С подъятыми руками, - в сцене битвы Его запечатлел шутя, как знак, Какой оставить может всякий мастер, Исполнивший работу превосходно. Но судьи зашумели: "Святотатство!"