Очарован наповал

Кокран Элисон

— Нет, мне просто нужно… Мне нужно…

— Чар-ли… — Два слога имени Дев произносит аккуратно, будто они ломкие и хрупкие. — Почему ты ворвался ко мне в комнату в три часа утра?

— Потому что… потому что я дочитал твой сценарий.

Дев подается вперед, широкая горловина футболки с концерта Лиланда Барлоу съезжает, оголяя изгиб его шеи, плавно переходящей в широкие, как у пловца, плечи. Ладонь Чарли целиком поместится во впадине его ключицы.

— А почему ты читал мой сценарий в три утра?

— Мне не спалось.

— А почему тебе не спалось? — спрашивает Дев. Вопрос опасный.

Ладони Дева до сих пор пришпиливают ноги Чарли к кровати. — Из-за шоу нервничаешь?

— Ой, да. Точно. Из-за шоу. Я не могу заснуть, потому что нервничаю из-за шоу.

Дев понимающе кивает.

— По-моему, сейчас у тебя лучше контакт с девушками. Согласен?

Чарли задумывается. В какой-то мере так оно и есть. Ему нравится обсуждать айти с Делайлой, когда та не провоцирует драму на пару с Меган; ему нравятся Сабринины истории о путешествиях, когда они не пугают до полусмерти. Ему нравится проводить время с Энджи: она умненькая, бойкая и вечно его смешит. Ему нравится проводить время с Дафной: она терпеливая, добрая, понимающая. Просто, как он объяснял Парисе, конкурсантки ему нравятся, но не в таком смысле. Чарли на шоу не для того, чтобы на них западать.

— Ну, вроде того, — осторожно отвечает Чарли.

— Настоящие чувства к кому-то просыпаются?

— Я… ну…

— Да ладно тебе, Чарли! Со мной о таком разговаривать можно. Не как с продюсером, а как с другом.

— Так мы… друзья? — запинаясь, спрашивает Чарли.

— Почти уверен, что я твой единственный друг.

— У меня есть и другие.

— Кроме твоего агента?

— У меня есть один друг, — уточняет Чарли. Дев смеется. Этот смех вкупе с недосыпом буквально пьянит Чарли.

Дев подается еще ближе.

— Скажу как друг. Ты очень здорово научился отгораживаться от своих чувств. — Дев прижимает ладонь к груди Чарли, и у того чуть ниже грудной клетки открывается дверца люка. Сердце проваливается в него и уходит в пятки. Миссисипи — раз. Дев говорит торопливо, словно из страха, что Чарли сбежит. Чарли сбегать не собирается. Ладонь Дева лежит у него на груди, и сбегать он не намерен. — Постарайся слушать голос сердца. На шоу остались замечательные участницы, и ты заслуживаешь счастье.

Ладонь Дева так и лежит на груди у Чарли, обжигая сквозь тонкий хлопок футболки. Миссисипи — два. Дев сглатывает, его кадык дергается вниз. Миссисипи — три… Чарли наблюдает, как глоток движется по элегантной шее Дева, представляет, как он спускается еще ниже по туловищу к островку темных волос на животе, проглядывающему из-под сбившейся на поясе футболки. Чарли не понимает ни почему думает о животе Дева, ни как догадался, что футболка у Дева сбилась на поясе.

Вот только…

Вот только Чарли понимает. Он понял, как только прочел сценарий Дева. Медленное, щемящее душу осознание прояснилось, лишь когда Чарли увидел его зеркальное отражение на страницах pdf-файла.

То, что он чувствует, когда Дев ерошит ему волосы. То, что он чувствует, когда Дев касается его руки. То, что он чувствует каждый раз, когда этот парень его касается. Все эти ощущения были непонятны, потому

что Чарли никогда их прежде не испытывал. Сейчас они предельно понятны, и, бог свидетель, Чарли хотел бы вернуться к непониманию.

Не думать бы об этом. Не чертить бы воображаемую линию от полуоткрытого рта Дева вниз через все его тело. А когда он чертит воображаемую линию, не испытывать бы то напряжение внизу живота, которое теперь яснее ясного. Чарли соскакивает с кровати, чтобы Дев не заметил, что творится с его телом.

— Я спать тебе мешаю.

— Чарли, все в порядке.

Какой уж тут порядок…

Чарли бросается к себе в комнату, захлопывает дверь и приваливается к ней. Сердце стучит так громко, что Чарли уверен: Дев за стенкой слышит каждый его удар. Зря он попросил разрешения прочитать сценарий Дева. Зря он пришел к нему в комнату. Зря он пришел на это шоу.

Потому что дела шли не так уж плохо раньше, когда он просто не чувствовал, когда все его чувства были затолканы в самый дальний угол и лежали там в куче.

Чарли так и стоит, привалившись в двери. Сердце по-прежнему колотится с бешеной силой. Тело так и вытворяет… естественные для тела вещи. Естественные вещи оно вытворять не перестанет. Чарли хочет снять напряжение, но не может, ведь это Дев, его наставник, его друг. А еще Дев буквально за стенкой.

Но мысли сами возвращаются к Деву там, за стенкой. К футболке с растянутой горловиной. К белым от сырной обсыпки попкорна пальцам. И Чарли решает позволить себе один-единственный раз. Чтобы избавиться от чувств, пока не захлебнулся в них. Чарли думает о сценарии, представляет, как Дев читал бы свой сценарий вслух, буквально ему на ухо, лаская шею дыханием. Чарли думает, представляет и приспускает треники.

Черт подери, он представляет себе колени Дева, губы Дева, кадык Дева. Чарли старается думать о красивых голубых глазах Дафны, а видит лишь темные глаза Дева, пристально глядящие из-за очков. Чарли мысленно рисует женственную фигуру Энджи, но ее заслоняют широкие плечи Дева, его стройные бедра, острые позвонки, красивая смуглая кожа и неповторимый аромат.

Чарли не думает ни о том, что это значит, ни почему он так чувствует. Он представляет Дева рядом с собой, представляет ладонь Дева вместо своей — этого достаточно, чтобы пересечь финишную черту. Чарли утыкается в локтевой изгиб, чтобы не издать ни звука.

Час спустя, сполоснувшись под душем, Чарли крепко засыпает — впервые за несколько ночей.

ДЕВ

Зря он надавил на Чарли.

Дев расхаживает у изножья кровати. Почему ему всегда приходится давить?!

Все ведь шло хорошо. Его стараниями Чарли открылся, и вполне достаточно. Вполне достаточно для эпизодического сарказма и мягкого подначивания; достаточно для сложноподчиненных предложений, достаточно, чтобы по утрам принимать антидепрессанты прямо перед Девом; достаточно, чтобы улыбаться (иногда) и смеяться (раза два было). Вполне достаточно, чтобы Дев, отбросив сдержанность, захотел больше, и, когда Чарли заявился к нему в серых трениках и давай нахваливать его сценарий, Дев надавил. И спугнул его.