Очарованная горцем
Шрифт:
Давина даже растерялась, не зная, как на это реагировать. Как-то нехорошо радоваться чьей-то беде… С другой стороны, при мысли, что король очень скоро избавится от одного из своих смертельных врагов, ей хотелось прыгать от радости.
— Ну, думаю, Монмута с Джиллсом тоже будет нетрудно найти, особенно если пустить по их следу целую армию, — шепнул ей на ухо Роб.
Удивительно… стоит ей только увидеть его, и в груди сразу же просыпается надежда.
— Король многим обязан тебе, — прошептала она, глядя Робу в глаза
— Король… — начал Каллум голосом, способным заморозить даже горячий суп в миске, — безутешен. По словам моего сына Колина… — Давина зябко поежилась, почувствовав на себе его ледяной взгляд, — он так и не смог утешиться, когда узнал о возможной гибели дочери.
Давина оцепенела, сразу потеряв интерес ко всему на свете. Слова Каллума поразили ее в самое сердце. Зачем он это сказал? Ее отец безутешен… Он горюет… Боже мой… он оплакивает ее?! Нет, это неправда! Каллум лжет. Скорее всего, говоря это, он рассчитывал пробудить в ее сердце хоть какие-то чувства к человеку, которого она не знает. Может, он хочет, чтобы она вернулась к отцу?
— Хочешь сказать, он горюет? — словно подслушав ее мысли, прорычал Роб. — Да как он смеет… Какое право… После того, как он бросил ее?!
— Ты сейчас ставишь под сомнения права короля — или отца?
— Отца?! — Роб горько рассмеялся. — Хорош отец, который даже не знает ее. Откуда нам знать, почему он безутешен? Может, ему не дает покоя то, что он пальцем не шевельнул, когда его вторая дочь выходила замуж за протестанта?
Давина быстро вскинула глаза на мужа. Но благоразумно воздержалась от обсуждения причин, которые заставили короля в свое время дать согласие на брак Марии с Вильгельмом Оранским.
— Роберт, — сурово осадил его отец.
За окриком Каллума последовал оглушительный удар грома, от которого дрогнули стены зала: Казалось, само небо разгневалось на ослушника. Даже Тристан, успевший уже заскучать, вздрогнул, окинул взглядом сначала отца, потом Роба, и по губам его скользнула удивленная усмешка.
— Не знаю, что у тебя на уме, но…
— Каллум, — Кейт накрыла руку мужа своей, — ты расстраиваешь нашу гостью. Посмотри, она до сих пор не съела ни крошки.
— Угу, — влезла в разговор Мэгги. — Давайте поговорим о более приятных вещах. Кстати, Кейт, все хотела тебя спросить… то, что Майри решила задержаться в Англии, случайно, не связано с Коннором?
— Надеюсь, что связано, — засмеялась Кейт. — Поэтому-то мы и не стали возражать, когда она спросила, нельзя ли ей погостить у Клер.
— Значит, ты не сказал королю, что его дочь жива? Верно, отец?
Кейт, бросив на сына недовольный взгляд, тяжело вздохнула, пожала плечами и вернулась к еде.
— Для чего? Чтобы в один прекрасный день увидеть у стен замка армию Якова? — сухо буркнул Каллум. — Конечно, нет!
— У меня не
— Конечно, конечно, Роберт. Ты все сделан правильно, — закивала его мать. — И твой отец это знает.
Каллум, резко повернувшись к жене, сурово сдвинул брови, но Кейт и бровью не повела. Давина, наблюдая эту сцену, от души восхищалась мужеством этой женщины — у нее самой при виде разгневанного Каллума душа ушла в пятки.
— Я не ставлю под сомнение твои героические усилия спасти ее, — проворчал он. — Но теперь нужно решить, как быть дальше.
— Я уже решил, — вызывающе бросил Роб.
Тристан вновь навострил уши, но старший брат притворился, что не заметил этого.
— Боюсь только, что мое решение вряд ли тебя обрадует.
На скулах Каллума заходили желваки. Было заметно, что он едва сдерживается.
— Похоже, ты неравнодушен к этой девушке, — сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, снова заговорил Каллум. — Но какие бы чувства ты ни питал к ней, есть законы, которым мы обязаны повиноваться.
— А если мы не можем им повиноваться? — глядя в глаза отцу, бесстрашно спросил Роб. — Что тогда, отец? Скажи, а сам-то ты повиновался им в те времена, когда даже называться Макгрегором было запрещено под страхом смерти?! А когда украл одну из Кемпбеллов и женился на ней?
— Нет, сын, но…
— Нет. Плевать он хотел на законы. — Кейт, отложив ложку, безмятежно промокнула рот салфеткой. — У нас с отцом и в мыслях не было заставлять тебя сделать что-то такое, что было бы противно твоей совести, Роб. Мы оба понимаем, что принцессе угрожает смертельная опасность. Мы знаем, что более безопасного места, чем Кэмлохлин, вряд ли удастся найти. Разве я не права, муж?
Судя по взгляду, который предводитель клана метнул на жену, Каллум Макгрегор явно сдавал позиции. И, похоже, не слишком радовался тому, что все сидевшие за столом стали свидетелями его поражения. В глазах Каллума вспыхнул огонек. От уже открыл было рот, собираясь что-то сказать, но, к счастью, Роб его опередил:
— Где бы она ни была, ей повсюду будет угрожать опасность. Единственное место, где ей не нужно опасаться за свою жизнь, это Кэмлохлин.
Каллум снова открыл рот, но на этот раз инициативу перехватила Кейт:
— Да… но король никогда не позволит…
— Кэти, — одним словом Каллум добился того, что все сидевшие за столом, в том числе и его собственная жена, разом захлопнув рты, почтительно умолкли, ожидая, что скажет вождь клана, — если ты будешь перебивать меня всякий раз, как мне вздумается открыть рот, я отведу сына к себе в комнату, и мы обсудим это наедине.
— Прости, — извинилась Кейт, правда, это прозвучало слегка натянуто.
Избегая смотреть мужу в глаза, она отвела глаза в сторону, но Дави на успела заметить мелькнувшую в глазах Кейт обиду.