Очарованная небом. Изгой
Шрифт:
Я бежала и плакала, и слезы мои набегу разлетались по щекам. Так вот, значит, как сжигают за собой мосты… Я больше не вернусь домой. Я бы обязательно вернулась через год или два, если бы смогла по-человечески проститься. Но я убегаю позорно, как побитая собака. Убегаю как трусиха.
Марси погибла не от моей руки, но из-за меня. И мне всю жизнь будет за это стыдно.
Добежав до завала в пещеру, я остановилась и, опершись рукой на огромный камень, наконец, перевела дух и обернулась назад. Моего дома отсюда видно не было, вокруг стояла кромешная тьма. Из пещеры сквозило
– Сейлин! – раздалось метрах в ста за деревьями. – Бесполезно прятаться! Я все равно тебя найду!
Это голос изира Текарая. Что же он собирается сделать со мной, раз так остервенело ищет. Остается лишь одно – он все-таки внял совету своей ручной бесовки.
Здесь небезопасно. Еще немного, и он может увидеть меня. Погорячилась я со страхом смерти. Затаив дыхание, я шагнула в тень между хламом, заваливающим вход в пещеру и каменной стеной, но замерла, так и не решившись полностью войти внутрь. А что, если этот мальчик, правда, погиб не сам? Да нет, бесов не существует. Это же безумие. Все бесы остались снаружи. А если они и есть, то явно не ожидают увидеть девку с отрезанными по плечи волосами в испачканной кровью мужской одежде. Такую, как я, они даже трогать побрезгуют.
Хуже уже некуда. Ох, зря я это… В прошлый раз тоже думала, что хуже некуда, и вот результат. Но выбор у меня не большой – или в руки стражников с изиром и на плаху, или пещера с нечистью. Недолго думая, я прошмыгнула в щель, но остановилась сразу у входа. Кромешная немая тьма не просто напугала меня, она меня парализовала, взъерошила все волосы на теле и заставила мое сердце биться как никогда быстро. Но все же тихо, чтобы бесы не услышали.
Я стояла и боялась даже дышать. Меня охватил какой-то первобытный ужас. Надо успокоиться. Возьми себя в руки, Сейлин. Живых надо бояться, а не мертвых! Глупости все эти проклятья и пророчества. А я просто глупая девка, променявшая богатую жизнь изиры на несбыточную мечту стать всадником дракона в Королевской Военной Академии.
Неужели я всерьез верю, что меня пустят даже на порог, не то, что зачислят в курсанты? Верю, Пречистая Хэо, я верю! Марси умерла за меня, и я не смею прожить эту жизнь напрасно. От нахлынувших эмоций я вновь расплакалась.
Прошло уже минут десять, но на меня все никто не бросался. Наверно, бесы тоже люди, и им стало, то ли жаль меня, то ли решили, что много чести вообще обращать на меня, замарашку, внимания. Не знаю. Неважно. Я сползла по каменной стене пещеры и не помню как, заснула.
– Сейлин, просыпайся! Хватит спать!
Я открыла глаза. В пещере было сумрачно, но откуда-то издали сквозь камни проникал луч солнца. Он отражался от водной глади и блестящих вкраплений в стенах и освещал пещеру неярким, но все же светом.
Передо мной стоял бледный мальчик лет десяти. Он выглядел очень усталым, точно несколько дней не спал. Его впалые глаза окружали темно-синие мешки, тонкие серые губы потрескались, будто он страдал от болезней и жажды. Его одежда была старой и поношенной, а ноги босыми и грязными. Светлые волосы не
– Хватит спать, тебе пора просыпаться, – озадаченно повторил мальчик, глядя на меня.
– Я надолго уснула? – я поднялась на ноги.
– Ты проспала всю ночь, – ответил ребенок. – Ты разве не знаешь, что в пещеру ходить опасно?
– Знаю, но мне пришлось придти сюда.
– Это из-за того, что твоя одежда испачкана кровью?
– Наверно…
С удивлением осознаю, что спина больше не болит.
– От кого ты прячешься?
– От всех, – грустно ответила я, потупив взгляд.
– Это печально, – выражение лица мальчика стало понимающе сочувствующим.
– А ты что здесь делаешь? Тебе здесь находиться еще опаснее, чем мне.
– Почему? – без тени эмоций спросил он.
– Потому что ты маленький, а я уже взрослая.
– И поэтому ты прячешься в пещере? – все с тем же равнодушным лицом заметил мальчик.
– Как тебя зовут, остряк? – я сложила руки на груди и одарила ребенка недовольным взглядом.
– Лиспен, – ответил он. – Лиспен Грайн.
– Это не смешно, – еще сильнее нахмурилась я. – Лиспен Грайн умер много лет назад.
– Десять лет и сто девяносто три дня, – спокойно ответил мальчик. – Теперь я живу здесь. И если не хочешь присоединиться ко мне и тоже здесь жить, тебе надо побыстрее проснуться.
– То есть, я все еще сплю? – удивленно спросила я. – Как такое может быть?
– Это все пещера, – Лиспен говорил без единой эмоции на лице. – Она насылает на живых видения, а мертвым не дает упокоиться и держит здесь.
– То есть, все эти годы ты живешь здесь призраком?
– Да, Сейлин. И ты присоединишься ко мне, если не проснешься. Но пока у тебя еще есть время, и я покажу тебе выход, но пообещай мне кое-что.
– Что?
– Пообещай.
– Обещаю.
– Мои кости ты достать не сможешь, но, пожалуйста, забери у моей мамы ботинки, которые были на мне в тот день, когда я умер. Принеси их мне и брось в болото. Без них мне холодно.
Сердце сжалось. Что такое моя боль в сравнении с болью ребенка, который до скончания века останется приведением в этой проклятой пещере? Он уже смирился, он не кричит и не рыдает. Он лишь просит ботинки, потому что босые ноги мерзнут.
Но мне же опасно выходить отсюда. Наверняка, поиски сбежавшей преступницы в самом разгаре, проверяют каждый куст. Что же делать?
– Я обещаю тебе, Лиспен, – прошептала я.
– Иди за мной, Сейлин, – мальчик пошел к болоту. – Запоминай каждый мой шаг и повторяй его. Одна ошибка, и ты погибнешь. Поняла?
Поняла, конечно, куда же деваться?
– Хорошо, идем.
Внезапно мы оказались у края болота. Лиспен пошел прямо по тухлой, темной воде, и ноги его увязали чуть глубже, чем по щиколотку.
– Иди за мной, – позвал он, обернувшись.
– Я же утону.
– Не утонешь, если сделаешь так, как я скажу. В болоте есть брод. Он очень узкий, так что запомни это: пять шагов вперед, восемь вправо до бревна.