Очарованный
Шрифт:
Макс в триумфе взревел от внезапного сильного напора. Тонкий слой отделился от того, что защищало Макса, он стал больше, расширившись наружу, охватывая Триумвират, и предотвращая передачу силы источника, который подпитывал братьев.
Без возможности перезарядить ослабевшую силу, цель Макса упала на колени, завыв от предстоящей над ним победой.
Виктория наблюдала за этим глазами полными слез.
Триумвират черпал силы из своего количества.
Голос Дариуса прошел сквозь ее сознание. Она и Макс были не одни. Их было трое, также как и братьев.
Используя свои последние силы, она направила последний удар на ближайшего брата. Слабой силы удара едва хватило, чтобы привлечь его внимание. Но когда она опустилась на колени, его яркий лазерный взгляд полностью сосредоточился на ней. Она почувствовала удовлетворение, охватившее его при виде ее ослабленного состояния. Он понял, что ее поддержка Макса повлияла на нее. Но он не знал, что уже было слишком поздно.
Готовая к неизбежному удару, Виктория ни звука не издала, когда острие зла от его удара глубоко проникло в ее в грудь, охлаждая ее сердце и замедляя его ритм. Она прикусила губы и упала на руки, сдерживая крик, который мог отвлечь Макса в момент триумфа.
Переулок завертелся и сузился. Еще один карающий взрыв ударил ее по макушке, сбив ее на спину. Ее череп с глухим стуком ударился о твердый не ровный асфальт, и ее потускнел и сузился. В ушах звенело, заглушая звук ее учащенного пульса.
– Макс . . . , - прошептала она, пробуя медный вкус крови на ее языке.
Ослепляющий взрыв света превратил ночь в день. Сера заполнила ее ноздри и обожгла ей горло. Здания вокруг них качнулись, создавая облако мелких обломков, которые смешивались с падающим снегом.
Ты сделал это, любовь моя, подумала она, когда ее конечности окоченели.
– Виктория, нет!
Мучительный крик Макса разбил ей сердце.
Ледяные снежинки смешались с горячими слезами. Во внезапной тишине, отдаленные звуки рождественских песен и звенящих колокольчиков пытались распространить праздничное приветствие. Вместо этого они звучали как скорбный реквием.
Ее грудь вздымалась на последнем дыхании.
Я люблю тебя.
С Максом в ее сознании и сердце, Виктория умерла.
Глава 2
Шестью часами раньше . . .
Он был там, в темноте. Наблюдая за ней. Окружая ее.
Его голод обхватил пространство вокруг нее, резкий и кусачий. Ненасытный. Иногда ее это поражало, то каким он был хищным. Она не могла умерить или успокоить ее желания.
Она могла только сдаться. Подчиниться. Им, ему.
Выгибая спину, она протянула руки, на сколько это позволяла шелковая повязка на ее запястьях, и ее веки затрепетали под красной атласной лентой, закрывающей ее глаза. Виктория стояла, обездвиженная, широко раскинув руки, ее кисти сжались в кулачки вокруг ярко зеленых веревок, которые
Внезапный, резкий шлепок кнута по ее обнаженным ягодицам, заставил ее зашипеть, как кошка, коей она и была. Ожог затягивался, становясь горячее, заставляя ее корчиться.
– Не двигайся, котенок, - прорычал Макс, его глубокий голос, как хриплая ласка.
Если бы только она могла видеть его. Ее кошачий взгляд мог бы упиваться им, поклоняться ему. Он был таким красивым. Таким восхитительным. Ее маг. ЕЕ.
Воздух был пропитан запахом его вожделения, темный и заманчивый, властный. От него ее соски стали крупными бусинками, грудь опухла, лоно увлажнилось. Ее рот наполнился слюной от желания попробовать его член и она замурлыкала, тихое урчание было безошибочно мольбой о большем. Всегда о большем.
Она была ненасытной, как и он, движимая такой всепоглощающей и жизненно важной любовью, она удивлялась, как она вообще могла жить без нее.
– Макс, - прошептала она, облизывая свои губы.
– Ты необходим мне внутри.
Магия между ними росла, его мощная сила, укрепленная даром Знакомой. Ошейник вокруг ее шеи покалывал. Он был невидим для смертных, но для всех остальных в мире магии, он был кричащим и безошибочным символом ее принадлежности Максу. Простая черная лента, которая говорила, что она была в собственности, любима, окружена заботой, защищена. Она веками отвергала это символ подчинения, с тех пор как погиб Дариус. Затем Макс поймал ее в свои сети, и она научилась любить мольбу.
Теперь они были бестиями, которым поручались самые нежелательные задания, Совет наказывал их на каждом шагу. Трудности только укрепили их связь, сделав ее сильнее.
– Я люблю тебя, - выдохнула она, выгибаясь в попытке облегчить мучительное желание, которое поглощало ее. Ее кожа была горячей и покрытой потом, отчаянно желая ощутить его прижатое к ней тело.
Опаляющее прикосновение языка к ее торчащим соскам, заставило ее закричать от безумного желания.
– Я тоже тебя люблю, - пробормотал он, его дыхание увлажнилось у ее вновь запотевшей кожи. Она услышала, как кнут стукнулся об пол, перед тем, как его большие руки обхватили ее бедра.
– Дааа, - она тяжело сглотнула, - Да, Макс.
Как только его разгоряченное лицо уткнулось в ложбинку между ее грудями, его руки скользнули по бокам, обхватывая ее ягодицы, его пальцы мягко мяли ее. Его прикосновения были нежными и трепетными, не смотря на дикую нужду, запах которой она ощущала. Он так сильно любил ее, и этого было достаточно для того, чтобы умерить свою страсть и контролировать ее. В мире не было ничего похожего на занятие любовью с такой дикой интенсивностью и сосредоточенностью. Виктория пристрастилась к наслаждению, которое он дарил с таким мастерством.