Очарованный
Шрифт:
На шатких ногах я осторожно пробралась к лестнице и взяла его предложенную ладонь. Поток химии наэлектризовал мои пальцы, когда он сжимал их, но я улыбнулась фотографу, который подбежал, чтобы уловить выражения наших лиц.
— И теперь счастливчики, которые успешно выиграли заявку на одного из наших добровольцев, выйдут на сцену для своего с трудом заработанного танца, — пропел ведущий, когда подиум переместился, а фортепиано в сопровождении струнного квартета заиграло тихие звуки «Примавера».
Поскольку мы уже были на танцполе, Александр, не теряя времени,
Когда я посмотрела ему в глаза, он смотрел на меня с тем устойчивым, собственническим взглядом, которым он обладал.
— Какого черта ты здесь делаешь? — Я вздохнула.
Я была взволнована тем, что он был здесь, чтобы задать вопрос, и в ужасе ждалао ответа.
— Ты знаешь, многомужество незаконно и здесь, в США, и в Британии, — сказал он почти буднично, но каждое слово вгрызалось в меня злыми зубами. — Знает ли этот мистер Мэтлок, за которого ты планируешь выйти замуж, что он собирается совершить преступление?
Гнев обрушился на меня так жестоко, так полно, что я почувствовала, что задыхаюсь от него. Меня поглотила стена огня, пламя пожирало каждую унцию кислорода из воздуха, прежде чем я успела втянуть его в легкие. Передо мной всплыли черные пятна, и я покачнулась в твердой хватке Александра, пытаясь совладать с полным опустошением собственного унижения и ярости.
— А ты, — медленно произнесла я, сосредотачиваясь на формировании каждого слова, чтобы не закричать. — Ты серьезно здесь, в Нью-Йорке, разыскиваешь меня после того, как до боли ясно дал понять, что больше никогда не захочешь меня видеть… после многих лет молчания… чтобы угрожать мне?
Его руки согнулись вокруг меня, мое тело потянулось вперед, пока не прижалось бедром к бедру и грудью к его собственной груди. Я почувствовала магнитный стук его сердца на своей щеке, прежде чем вырвалась из его хватки настолько далеко, насколько он позволил.
— Ты не хозяйка своей судьбы, — напомнил он мне ледяным взглядом. — Я.
— Не более трех чертовых лет, — возразила я, крича шепотом, чтобы блестящие пары, кружащиеся вокруг нас, как металлические волчки, не были причастны к моему личному аду.
— С тех пор как ты спасла мне жизнь в тот богом забытый день в Милане, и я почувствовал, как ты точно так же прижалась ко мне, как я прижал тебя к стене, ты стала моей. Знала ты это или нет. Нравится тебе это или нет.
— Пошел ты, лорд Торнтон, — плюнула я на него. — Я прожила свою жизнь и добилась успеха без тебя.
— Нет, — сказал он, и в его словах прозвучало сексуальное зловещее шипение. — Я послал к тебе Уиллу Перси в
Он притянул меня еще ближе, его рука скользнула вниз по моей спине и плотно прижалась к пояснице, его лицо приблизилось к моему собственному в дюйме, так что я могла чувствовать его горячее дыхание на своих губах.
— Не было ни минуты с тех пор, как ты сбежала от меня на нашей свадьбе, чтобы я не разыскивал тебя и не заботился о тебе издалека. Все, что ты сделала, это потому, что я чертовски сильно этого хотел. А теперь я узнаю, что ты собираешься выйти замуж за другого мужчину? — Его рот сильно прижался к моему, прижимая губы так, что синяк от его владения остался на моих губах, чтобы все могли видеть. Я боролась с желанием облизать уголок его губ и почувствовать вкус амброзии, которую, как я знала, я найду на его языке. — Я этого не допущу.
— Ты не имеешь права, — сказала я слишком громко, и мой голос потрескивал от огня, который, как я чувствовала, пожирал мое сердце. — Ты не имеешь ни малейшего права приходить сюда и говорить такие вещи. Это ты сказал мне, что для меня нет места в твоей жизни!
— Я уже говорил тебе однажды, моя красавица, — усмехнулся он. — Даже хищник является жертвой чего-то. Мне нужно было позаботиться о многих вещах, прежде чем я смогу вернуть тебя, но теперь ты заставила меня действовать. Я не потерплю тебя с другим мужчиной. Даже если бы мое тело было холодным и мертвым в земле, ты бы не принадлежала кому-то другому, кроме меня.
Ярость нарастала в моей груди, ее дым лишил мой голос всякой силы, когда я сказала:
— Я ненавижу тебя, Ксан. Я чертовски ненавижу тебя.
— С каких это пор меня волнуют твои чувства, Topolina? Я получу тебя в любом случае.
Треск моей руки по его лицу прорезал плавную, эмоциональную музыку и тихий разговор в зале. Боль взорвалась в моей ладони, разжигая костер боли и ужаса, который лежал, как сухая растопка, там, где должно было быть мое сердце.
Он медленно повернул голову от того места, где ее согнула сила моего удара, его серебряные глаза были холодными, как клинки. Затем его рука вырвалась и крепко схватила меня за горло, его большой палец впился в резкий ритм моего пульса.
— Люби меня или ненавидь, — повторил он слова, сказанные им в первый день, когда я согласилась встать перед ним на колени. — В любом случае, ты думаешь обо мне с того дня, как ты меня встретила, и я буду в твоей голове до того дня, когда мы умрем.
— Я больше не принадлежу тебе, Александр. Если ты хочешь, чтобы я встала перед тобой на колени, ты должен это заслужить.