Очаровать дракона
Шрифт:
– Может быть... – начинаю я. – Калос, может быть, пришло время для новых охотничьих угодий.
Калос встает во весь рост, его гребневая оборка раздувается и начинает дрожать от его внезапных, бурных эмоций.
– Сожги эту мысль! Я никогда не покину тебя…
– Я и не предлагаю тебе этого делать, – вмешалась я, проводя рукой по его чешуйчатой морде, пытаясь подавить нарастающую панику, которую он явно испытывал. – Калос, я говорю, что нам пора уходить.
А теперь
– Аделла, нет!
– Ты не можешь уйти…
– Ты только что вернулась!
Я сгибаю плечо, чувствуя острую боль при мысли о разлуке с ними.
– Это не будет продолжаться вечно.
Я гребу по кругу, встречаясь глазами с каждой из них.
– Но мы действительно не можем оставаться здесь долго, не так ли? Калосу нужно есть в день больше, чем все эти воды могут дать ему для пропитания.
Я открываю свои объятия моему дракону, и он прижимается носом к моей груди, наша версия объятия.
– Кроме того, мне пора познакомиться с моим зятем-драконом.
Калос становится напряженным. Когда он выдыхает, из-под моих рук вырывается дым.
– Аделла?
Я похлопываю его по заостренной челюсти.
– Я знаю, что ты не дашь им съесть меня.
– Черт возьми, я так и сделаю, – рычит он.
– Вот видишь? Все нормально.
Я отпускаю его и погружаюсь в воду, плывя к берегу.
Калос поднимает меня прежде, чем я успеваю подойти, и мы оба смотрим вниз на мой хвост, сверкающий каплями воды и отражающий солнечный свет.
– Я буду скучать по этому, – говорит он со вздохом.
Его глаза начинают гореть грешным жаром.
Края моей щели начинают опухать и болеть, реагируя только на этот взгляд его глаз. Потому что мы узнали, что, когда Калос превращается в человека-мужчину, я не должна превращаться в человеческую женщину. Нам просто нужно немного уединения, и в воде или на пляже, Калос может погрузиться в мою щель, пока я в морской форме. Он такой большой, больше любого мужчины, которого я когда-либо брала, что это кажется невероятно тесным до такой степени, что кажется озорным – и это сводит нас с ума.
Калосу приходится отряхнуться, он сажает меня на песок и смотрит вокруг, на моих сестер, которые выстраиваются вдоль береговой линии, печально наблюдая за нами.
– Я приведу ее обратно, – клянется он.
– Тебе лучше так и сделать, – жалуется Катиана с горечью в голосе.
– Да, ты уже заставил всех наших мужчин исчезнуть. А теперь ты уводишь нашу сестру, – обвиняет Никси.
Эти слова могли бы показаться резкими и обвиняющими, но она говорит более мрачно и печально, чем все остальное.
Как бы то ни было, я готова защищать его.
– Он не заставлял мужчин исчезать! – кипячусь я.
Я смотрю на Калоса, ожидая, что он скажет что-нибудь, но он смотрит на Никси так, словно погрузился
– Вы были бы счастливы иметь своего собственного мужчину? – спрашивает Калос.
Мои сестры пристально смотрят на него.
– Ты имеешь в виду, что... мы можем оставить мужчину только для себя?
В ее голосе звучит какая-то приятная тоска, и грудь Калоса наполняется целеустремленностью. Он использует свой нос, чтобы подтолкнуть меня обратно к воде.
– На данный момент планы изменились.
Калос сканирует моих сестер.
– Я вернусь с мужчиной для каждого из вас.
У всех моих сестер глаза стали круглыми. Черт возьми, и мои тоже.
– Как? – спрашиваю я. – А где ты их найдешь? Здесь не так уж много тритонов. Мертибы должны делиться ими.
Калос бросает задумчивый взгляд на моих сестер.
– Но вы могли бы быть счастливы с мужчиной, который не является тритоном, да? Есть ли у вас какие-нибудь расы или виды, к которым вы испытываете отвращение, страх или немилость?
– Кроме драконов? – игриво растягивает слова Сирена.
Она была так готова схватить того дракона, который пытался охотиться здесь. Если бы он не улетел с таким перепуганным видом, она бы непременно его забрала.
Поэтому я беззаботно шлепаю ее своими хвостом за то, что дразнит Калоса.
Она визжит и брызгает на меня водой, а потом снова поворачивается к Калосу.
Шейный гребень Калоса раздувается и падает, его версия пожатия плечами.
– О, я могу привести вам кое-что помимо драконов.
Он протягивает лапу, чтобы в последний раз ткнуться носом в мои волосы, и когда некоторые из них запутались и прилипли к шершавой чешуе, он вытаскивает когти из воды и расчесывает пряди. Некоторые из них, естественно, вырываются, однако, в результате чего Калос издает жужжащий мурлыкающий звук.
Он осторожно собирает все вырванные пряди в свои когти.
– А, борода Тритона. Он увеличит свой волосатый комок, – жалуется Патрис, закатывая глаза и ложась обратно в воду.
– Ты же не думаешь, что он может сделать свои яйца больше, – хихикает Перл, имея в виду тот факт, что мешок Калоса в человеческом обличье довольно большого размера. Он очень хорошо одарен во всем.
– Заткнитесь, – предупреждаю я их и смотрю, как Калос, не обращая внимания на своих наблюдателей, идет к куче моих волос, собранных в комок на краю пляжа.
Какие бы мои волосы он ни сдирал своими когтями... он всегда их сохранял. До того, как спарилась с драконом, я понятия не имела, что они хранят все, что находят красивым: драгоценные металлы, красивые камни, русалочьи волосы, свои рвотные шарики.
Драконы действительно очаровательны.
Я должна была бы испытывать еще большее отвращение, но, совершенно без ума от своего дракона. Я нахожу это милым.