Очаровательная авантюристка

Хейер Джорджетт

Его мачеха и Арабелла уехали обедать к знакомым, и он один сидел во главе длинного стола, едва прикасаясь к подаваемым ему блюдам, и с отвращением отказавшись от сбитых сливок на десерт. Зато он выпил чуть ли не целую бутылку старого портвейна, которую дворецкий догадался принести из подвала.

Равенскар все еще сидел за столом, погруженный в свои мрачные думы и держа в руке недопитый бокал, когда дворецкий принес ему записку, которую только что доставил посыльный. Равенскар глянул на нее безразличным взглядом, узнал почерк леди Мейблторп, и у него на щеках заиграли желваки. Записка была весьма краткой. Леди Мейблторп просила его как можно скорее прийти

к ней на Брук-стрит.

Меньше всего в этот вечер Равенскару хотелось видеть леди Мейблторп, но не в его привычках было уклоняться от неприятных обязанностей. Поэтому, допив портвейн, он приказал дворецкому принести ему плащ, шляпу и трость.

На Брук-стрит он был немедленно препровожден лакеем в гостиную на втором этаже. Там он нашел свою тетку, которая с оглушенным видом сидела перед камином.

Как только за лакеем закрылась дверь, она воскликнула:

– Ты слышал, что случилось, Макс?

Равенскар ожидал найти леди Мейблторп вне себя от ярости и мог только предположить, что, как и у него, первый порыв гнева уже улегся.

– Да, – ответил он, – слышал. Мне очень жаль, что я не справился с вашим поручением, тетя.

– Да ты тут совсем не виноват, – сказала она. – В жизни я не бывала так огорошена!

– Нет, я виноват, – сказал Равенскар. – Я мог это предотвратить, но, как дурак, не стал этого делать.

Леди Мейблторп поглядела на него с изумлением:

– Но почему же ты мне ни слова не сказал, Макс? Ты и в самом деле знал, на ком он на самом деле собирается жениться?

Равенскар удивленно поглядел на тетку:

– Я вас не понимаю, сударыня. Мы же оба это знали.

– Да я до сегодняшнего дня и слыхом не слыхала об этой девушке! – воскликнула леди Мейблторп.

– «Слыхом не слыхали»? – непонимающе повторил Равенскар. – О ком вы, черт возьми, говорите, тетя?

– Я говорю о девочке, на которой женился Адриан. А ты о ком говоришь?

– Девочке? Кто-то из нас сошел с ума. Адриан женился на Деборе Грентем!

– Ничего подобного! Он женился на одной из дочек Лакстонов!

– Что? – прогремел Равенскар.

У его тетки дернулась голова.

– Ради бога, не кричи на меня! Мне и так сегодня досталось. Значит, ты не знал? Он и тебе заморочил голову?

Равенскар судорожно раскрывал и закрывал рот, как рыба, вытащенная из воды. Однако через несколько мгновений он сумел взять себя в руки.

– Я совершенно ничего не понимаю, сударыня, – проговорил он. – Соблаговолите, пожалуйста, меня просветить. Вы уверены, что правильно поняли Адриана?

– Конечно, уверена! Я еще не выжила из ума! Он женился на Фебе Лакстон. Она младше его на три года – как тебе это нравится? А эта мисс Грентем ему в этом еще и способствовала! – Лихорадочно обмахиваясь веером, леди Мейблторп добавила: – Ну что может быть нелепее? Семья, состоящая из двух младенцев! Да к тому же у невесты практически нет приданого! Я просто не знаю, что делать! Собственно, сделать я ничего и не могу, но больше всего мне претит мысль, что мне придется принимать Августу Лакстон! Я ее терпеть не могу! Просто думать об этом невыносимо!

Равенскар, который был необычайно бледен, перебил ее:

– Вы не можете говорить более внятно, сударыня? Из ваших слов ничего нельзя понять! Где Адриан встретился с мисс Лакстон? Как это случилось, что он на ней женился?

– Он встретил ее в Воксхолле, когда привез туда эту ужасную женщину. Феба убежала от сэра Файли, за которого ее родители принуждали ее выйти замуж. Должна сказать, что тут я ее вполне понимаю: я сама убежала бы от этого

сатира. Какой же отвратительный человек, а если бы ты знал его мать! Но дело не в этом. Представь себе, что сделал Адриан – подзуживаемый, без сомнения, этой Грентем, хотя мне совершенно непонятно, для чего это ей было нужно: всякому ясно, к чему это может привести, когда романтический юноша берет покровительство над юной девушкой! Короче говоря, он отвез ее в дом леди Беллингем, и там они ее и прятали до тех пор, пока Файли случайно не увидел ее в окне и не узнал ее.

– Дьявол! – воскликнул Равенскар, побелев еще больше. – Я слышал разговор, что от Лакстонов сбежала дочка. Так она все это время была на Сент-Джеймс-сквер?

– Да, и там влюбилась в моего сына! Под самым носом у этой Грентем. Не пойму, дура та, что ли? Потому что Адриан, естественно, тоже влюбился по уши в девочку, которая называла его своим спасителем и которой он казался рыцарем на белом коне. Тут нет ничего удивительного. И знаешь, Макс, как это все ни прискорбно, Адриану женитьба пошла на пользу. Он вроде бы сразу повзрослел. Если бы я так сильно не сердилась, то, наверно, рассмеялась бы, слушая его: я, видите ли, должна принять его жену как подобает, и он никому не позволит хоть капельку ее огорчить! Сейчас он преспокойно отправился к лорду Лакстону – это мальчик-то двадцати лет! Не представляю, что скажут Лакстоны, но, по-моему, они должны радоваться, что удачно выдали дочку замуж. Я так и скажу Августе, если она посмеет… Но Макс, он же слишком молод, чтобы жениться! Я не могу этого перенести!

На эти слова Равенскар не обратил ни малейшего внимания.

– Но как они поженились? Неужели Адриан возил девушку в Гретну-Грин?

– Нет-нет, такого он, слава богу, не сделал! Когда Файли обнаружил, что она прячется в доме леди Беллингем, Феба пришла в ужас при мысли, что родители заберут ее домой и заставят выйти за него замуж. Адриан говорит, что им ничего не оставалось, как немедленно ее увезти. В Уэльсе живет сестра Лакстона, которая всегда хорошо относилась к Фебе. Адриан нанял карету, посадил туда Фебу и мисс Грентем, сказал мне, что уезжает к Тому Уорингу, и отправился в Уэльс со специальным разрешением на брак в кармане! Подумать только, что этот зеленый юнец все предусмотрел! Я просто горжусь им! Их обвенчали в доме ее тетки, и Адриан говорит, что собирается поместить объявление об их браке в «Морнинг пост».

– Боже, что я наделал! – вскричал Равенскар, вскочил на ноги и начал метаться по комнате.

Его тетка глядела на него с изумлением.

– А что ты такого наделал? Я тебя ни в чем не виню: как ты мог об этом догадаться?

– Вы не знаете, что я наделал, – бросил через плечо Равенскар. – Но это вас не касается. Где жена Адриана?

– Он оставил ее в Уэльсе. Мне хотелось надрать ему уши! Представляешь: он имел наглость сказать мне, что привезет ее в Лондон только тогда, когда будет уверен, что я приму ее подобающим образом.

За все время, истекшее после его встречи с Адрианом на Пикадилли, Равенскар впервые улыбнулся:

– Превосходно! Надеюсь, что он и мне это скажет. Он мне только сообщил, что женился и что он счастливейший человек на свете. Мы встретились на Пикадилли, когда он ехал к вам. Подозреваю, что мне он сделает еще более строгое предупреждение.

– Но что же нам делать? – спросила леди Мейблторп.

– Ничего, сударыня. Могло бы, в конце концов, быть гораздо хуже.

– Да, конечно, если бы он женился на этой Грентем. Значит, ты считаешь, что я должна смириться с его женитьбой?