Очаровательная лгунья
Шрифт:
Он расхохотался.
– Ослепительный король Георг любил окружать себя хорошенькими женщинами и всевозможными щеголями и щеголихами.
Ноэлла восторженно всплеснула руками.
– Прошу вас, расскажите мне о тех днях! Пожалуйста! – попросила она. – Мне всегда так хотелось о них услышать!
Рэвен, улыбнувшись, проговорил:
– Уж, конечно, в Йоркшире об этом не узнаешь! Ну что ж, так и быть, расскажу вам пару-тройку историй, чтобы дорога на север не казалась нам такой скучной.
И только уже лежа в постели, Ноэлла
А что если она ему не понравится? Или – и того хуже – увидев ее, он догадается, что его обманывают?
Ноэлла попыталась убедить себя, что это невозможно, ведь они с Ноэлли были так похожи.
И в то же время она понимала, что ей придется быть очень осторожной и следить за каждым своим словом, чтобы, не дай Бог, не ляпнуть чего-нибудь.
Внезапно ею овладело безудержное желание выскочить из постели и уехать обратно в Борчестершир, уж дорогу она как-нибудь найдет!
И там, в родном доме, каким бы ветхим он ни был, ей не придется лгать или играть какую-то чуждую ей роль, что по сути своей является преступлением. Она вдруг вспомнила, что подлог по закону карается смертью. А поскольку она собирается выдать себя за кого-то другого, то это преступление можно квалифицировать не иначе как подлог, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
«Я боюсь… я боюсь, мамочка», – мысленно взмолилась она, обращаясь к матери.
И, обливаясь слезами, усталая и несчастная, Ноэлла вскоре забылась тяжелым сном.
Наутро она проснулась уже совершенно в другом настроении. Сквозь высокие окна в комнату заглядывало яркое солнышко. Спустившись в столовую, Ноэлла обнаружила, что ее ждет обильный завтрак.
Она не сомневалась, что нянюшка с Хокинсом наслаждаются чашечкой утреннего кофе, чего давно уже были лишены.
Когда все было готово к отъезду, Ноэлла увидела, что у дверей их дожидается совсем другая дорожная карета.
Она была раза в два больше той, в которой они приехали сюда, и запряжена четверкой лошадей, теперь Хокинс мог вольготно разместиться на козлах. Да и они с Джаспером Рэвеном имели возможность вытянуть ноги, не мешая при этом нянюшке, которая сидела напротив.
Ноэлла подозревала, что Рэвену претило то, что старушка ехала вместе с ними, однако тут уж он ничего не мог поделать. У нянюшки, однако, оказалось достаточно такта, чтобы не вступать первой в разговор, а ждать, пока к ней обратятся. Вскоре они уже выбрались за пределы Лондона. Они ехали по живописной местности, по дороге, ведущей на север и Ноэлла с наслаждением разглядывала сельский пейзаж.
Это ей показалось гораздо занятнее, чем приставать с расспросами к Джасперу Рэвену, как она намеревалась раньше.
К обеду они добрались до Белдока. Перекусив, поехали дальше, предварительно поменяв лошадей, – новые оказались ничуть не хуже прежних. И, тем не менее, хотя карета была запряжена четырьмя,
Да и нянюшка ее сильно беспокоила – хотя старушка и спала большую часть пути, выглядела она не лучшим образом. Спать на маленьком сиденье, которое занимала нянюшка, было крайне затруднительно, и Ноэлла настояла на том, чтобы они время от времени менялись местами. Она боялась, что Джаспер Рэвен станет возражать. Однако хотя Ноэлла и чувствовала, что сидеть рядом с прислугой ему крайне неприятно, он промолчал.
Где бы они ни останавливались, чтобы поменять лошадей, всюду их ждала вкусная и обильная еда. Ноэлла заметила, что себе Рэвен заказывал лучший кларет, а также выпивал несколько рюмок коньяку.
Она также узнала, что сидевший на козлах лакей – его денщик. Этот маленький, нахальный человечек ей не нравился, однако она не могла не отдать ему должное – именно благодаря его стараниям Джаспер Рэвен выглядел настолько элегантно. Каждое утро его ботфорты были начищены до зеркального блеска.
– Осталось всего несколько миль, – вдруг сказал Рэвен.
Ноэлла, которая в это время разглядывала живописный пейзаж, думая о том, как красив Йоркшир, вздрогнула от неожиданности. Она вопросительно взглянула на него своими огромными темно-синими глазами, и мистер Рэвен, поняв, какое она сейчас испытывает волнение, попытался ее успокоить.
– Постарайтесь взять себя в руки, Ноэлла, – проговорил он. – Помните, что граф, каким бы страшным он вам ни показался, всего лишь ваш брат. И поскольку он жаждет вас увидеть, то с нетерпением вас ждет.
Ноэлле оставалось только надеяться, что это и в самом деле так. И в то же время дурные предчувствия не давали ей покоя, тисками сдавливали грудь.
Примерно в три часа дня они въезжали в широкие, внушительного вида железные ворота, по обеим сторонам которых стояли какие-то каменные геральдические звери.
Ноэлла была преисполнена такого мучительного волнения, что сердце отчаянно колотилось в груди. Пришло время испытания – теперь либо ее мнимый брат примет ее, либо, заметив, что она не та, за кого себя выдает, с позором изгонит ее из своего дома. Ноэлла чувствовала, что нянюшка тоже волнуется.
Она нервным движением натянула на седые волосы свою черную шляпу и проверила, плотно ли завязаны под подбородком ленты.
– А вы смотрите, будьте поосторожнее, – излишне грубо, как показалось Ноэлле, бросил нянюшке Джаспер Рэвен. – Одно только лишнее слово, и вы оба тут же вылетите на улицу и станете коротать свои дни в работном доме!