Очаровательная незнакомка
Шрифт:
Внезапно Руарку открылась еще одна истина. Теперь он понял тайну разбитой статуэтки. Да эта пронырливая дамочка просто-напросто стянула ее, чтобы потом продать! На это изящное изделие из дорогого фарфора наверняка нашелся бы покупатель в Сент-Луисе.
«Черт побери! Значит, все это время она просто лгала… притворялась… обманывала и крала… Ну и сучка! – мысленно выругался Руарк, стиснув зубы. – При виде ее у меня заныло в паху, а нужно-то было всего ничего – взять и назначить цену!» Однако надо признать, что уж она-то держалась молодцом – играла с ним как с куклой, а он послушно плясал на веревочке.
– «Я сама заплачу за себя, мистер Стюарт», –
Внезапно он оборвал свою тираду и кинул взгляд на сундучок, стоявший на полу. Быстро подойдя к нему и откинув крышку, Руарк с облегчением вздохнул, когда вынул из сундучка долговую расписку. Эту бумагу дал ему Генри Скотт, занимая деньги. В качестве обеспечения старик выставил Храброго Короля.
– Странно, что они пока не стянули эту расписку моей каюты, – пробурчал Руарк.
Несколько мгновений он задумчиво смотрел на бумагу, которую продолжал держать в руке. Раз они обманывают других, значит, наверняка собирались надуть и его.
Темные глаза Руарка холодно блеснули. Ну, это мы еще посмотрим! Последняя игра еще не сыграна, а раздавать карты на сей раз будет он…
На следующий день все разговоры за карточными столами, естественно, крутились вокруг вчерашнего инцидента, когда с парохода ссадили бессовестных шулеров. Генри, как основной участник разыгравшейся драмы, чувствовал себя героем и охотно рассказывал всем желающим свою волнующую повесть. Недостатка в слушателях у него не было. Опьяненный – и в прямом, и в переносном смысле – внезапно свалившейся на него славой и обилием даровой выпивки, поскольку каждый хотел угостить старика, Генри даже не заметил, как проиграл солидную сумму. Что, однако, не ускользнуло от внимания Руарка. На этот раз молодой человек решил скрупулезно подсчитывать проигрыши шотландца, а заодно убедиться в том, что старый негодяй не затевает никаких новых каверз. Точно рассчитав, когда Генри спустит все, что имеет, Руарк подсел за его стол и в ответ на просьбу старика о дополнительной ссуде, ни минуты не раздумывая, согласился одолжить ему еще денег.
Ближе к полуночи сконфуженный Генри, в изрядном подпитии, спотыкаясь, возвращался к себе в каюту. Руарк наблюдал с верхней палубы, как старик бредет внизу среди тюков и ящиков.
– Вот так-то, старичок-победитель, – пробормотал молодой человек себе под нос, но в его браваде чувствовалась немалая доля раскаяния.
– Добрый вечер, мистер Стюарт, – раздался голос за спиной Руарка.
Рядом с ним стоял капитан «Красавицы Байо».
– Добрый вечер, капитан Редмен, – вежливо откликнулся молодой человек. Порывшись в кармане, он вытащил золотой портсигар: – Не желаете ли сигару?
– Ну что ж, не возражаю, – предвкушая удовольствие, произнес капитан, принимая из рук Руарка дорогую гавану.
Молодой человек зажег спичку, поднес ее к кончику капитанской, а потом своей сигары и глубоко затянулся.
– Похоже, мы скоро опять попадем в туман.
– Не исключено, – согласился Редмен, глядя, как вдоль обоих бортов парохода клубится дымка. – В это время года воздух обычно холоднее воды, и потому на реке часто возникают туманы. К тому же тут полно перекатов и всякого рода коряг, так что двигаться в условиях плохой видимости
– Ну, мы ведь не на скачках, капитан. Безопасность дороже скорости, – возразил Руарк, выбрасывая за борт окурок сигары. – Спокойной вам ночи.
– Спокойной ночи, мистер Стюарт.
Капитан проводил глазами Руарка, направлявшегося к себе в каюту, и снова по узенькой лестнице взобрался в рулевую рубку.
Энджелин в ожидании отца так и уснула не раздеваясь. Слезы блеснули на глазах у Генри, когда он присел рядом с дочерью на койку и тронул ее за плечо. Увидев, что отец плачет, девушка в тревоге вскочила и обняла его.
– Папа, что с тобой? Что случилось?
– Я совершил ужасный поступок, детка, – торжественно и печально объявил несчастный старик.
Эти самые слова она уже много раз слышала от него в прошлом и не сомневалась, что еще не раз услышит в будущем. Потрепав отца по плечу, Энджелин приготовилась слушать его горькое признание.
– Я уверена, что все не так страшно, как тебе кажется.
– Ох, нет, детка! Я совершил черное дело, – пробормотал удрученный горем Генри.
– Ну, ты ведь никого не убил, правда, папа? – поддразнила отца Энджелин, как будто уговаривала расстроенного ребенка.
Генри поднял голову и взглянул на дочь. Его глаза походили на два глубоких блестящих озерца. И вдруг до Энджелин дошла жестокая правда. Слова застряли у девушки в горле.
– Нет, – прошептала она, отчаянно качая головой. – Нет, только не это! Только не Храбрый Король… Ты ведь обещал мне, папа! Все что угодно, только не Храбрый Король!..
Генри еще ниже опустил голову, не в силах видеть, какая мука застыла у дочери в глазах.
– Я даже не могу все хорошенько припомнить. Должно быть, выпил лишку… Одним словом, я отписал коня Стюарту.
Энджелин в изумлении подняла глаза на отца:
– Руарку Стюарту? Ты хочешь сказать, что продал Храброго Короля Руарку Стюарту?
Генри, который все еще находился в каком-то оцепенении, кивнул:
– Ну да. Мы играли в карты, и он одолжил мне денег. А как иначе я мог расплатиться, если не отписав ему жеребца?
И словно желая хоть немного облегчить свою совесть и взвалить часть вины на дочь, добавил:
– Вот не отобрала бы ты у меня деньги, и ничего бы не случилось.
– Так ты проиграл Храброго Короля в карты? Проиграл Руарку Стюарту? – все еще не веря своим ушам, вскричала Энджелин.
Ее охватил гнев. Не помня себя, девушка вскочила на ноги и как молния выбежала из каюты.
Апартаменты Руарка представляли собой самое роскошное помещение на всем пароходе. Каюта была столь велика, что в ее переднюю вели сразу две двери из главного салона, и редкий пассажир, даже не страдавший излишним любопытством, отказывал себе в удовольствии, проходя мимо, хотя бы одним глазком заглянуть в это изысканное обиталище. Именно туда и устремилась теперь Энджелин. Руарк только что снял рубашку и еще держал ее в руке, когда на пороге показалась Энджелин. Вбежав в каюту, она с силой захлопнула за собой дверь. При виде столь неожиданной и, надо сказать, непрошеной гостьи Руарк удивленно вскинул свои темные брови и, скомкав рубашку, бросил ее на кровать, застеленную красным атласным покрывалом – еще один предмет роскоши, абсолютно непохожий на скромные койки в остальных, менее просторных каютах.