Очаровательная проказница
Шрифт:
Мерсер взял ее руку в свою, ладонь к ладони, потом поднес к губам.
— Выходи за меня, Зоэ. — Его голос был тихим и требовательным. — Выходи за меня и будь хозяйкой всего этого. Выходи и сделай все здесь действительно совершенным.
— Мерсер, не спеши… — Она сжала его руку.
— Выходи за меня, Зоэ, — перебил он. — Не ссорься. Не спорь. Не
— Иначе?.. — Она искоса взглянула на его резкий профиль, четко рисовавшийся на фоне яркого синего неба.
Все еще глядя вдаль, Мерсер скупо улыбнулся.
— Всегда есть Гретна-Грин, — сказал он спокойно. — Я могу похитить тебя и увезти.
— Фи! — отмахнулась Зоэ. — Могущественный лорд Мерсер опустится до похищения невесты? Я думаю, нет.
Он резко повернулся и смерил ее взглядом.
— Нет? Ты любишь меня, Зоэ. Твои поцелуи говорят это. Твое тело говорит это. Да и ты говорила это пару раз, насколько я припоминаю. И, видит Бог, я люблю тебя и собираюсь заполучить тебя.
— О! — В это восклицание она вложила несметные оттенки раздражения. — В самом деле?
Мерсер просто кивнул:
— Да. И если ты продолжишь упорствовать в глупости, то я увезу тебя в своей карете, и дело будет сделано на старомодный манер, на шотландский манер. Теперь мне это кажется самым подходящим.
— Мерсер, — тихо сказала Зоэ, — ты уверен, что хочешь это сделать? Ты знаешь меня слишком хорошо. Знаешь, какая я. Я тебя за месяц сведу с ума.
— Последнее вполне возможно, — признал он. — Я рискну. Но остальное? Я знал тебя? Я имею в виду — до этого лета? Думаю, что нет. Возможно, я узнал тебя, только прочитав это глупое письмо. О чем ты думала, кстати?
— Только о том, что я ответственна за несчастье Робина, — прошептала она.
— А теперь будешь, ответственна за мое, — спокойно сказал он.
Какая печаль прозвучала в этих коротких словах. Зоэ хрипло втянула воздух.
—
— Правда, — ответил он. — Слишком долго я считал твое присутствие в моей жизни само собой разумеющимся. И когда столкнулся с тем, что ты выходишь за другого, пусть даже за Робина… меня потрясло, как ошибочна эта моя уверенность. И тогда я понял, Зоэ, что я всегда чувствовал к тебе… о, это гораздо больше, чем родственная любовь. Мысль, что я могу потерять тебя, лишала меня дыхания, нет… жизни.
Рука Зоэ взлетела к губам.
— Я не знала, — едва слышно прошептала она. — Ох, Мерсер! Никогда не знала. Я только думала, что ты сердишься.
— И я сердился на самого себя. — Он повернулся к ней, его серьезные глаза почти молили, его строгое лицо было ошеломляюще красиво. — Ты, Зоэ, то, в чем я нуждаюсь. Ты дополнишь меня, сделаешь меня… целым. Без тебя я слишком строгий, слишком целеустремленный и слишком… ох, не знаю. Возможно, слишком упрямый, себе же во вред. Но с тобой я счастлив. Даже когда ты раздражаешь меня, я все-таки счастлив.
Зоэ не могла говорить. Она все еще прижимала пальцы к внезапно задрожавшим губам, горячая влага жгла глаза. Выкатившаяся слезинка, вместо того, чтобы красиво скользнуть по щеке, неуклюже скатилась к носу.
Мерсер смотрел на Зоэ со сдержанной улыбкой и подушечкой большого пальца провел под глазом.
— Зоэ, мы нерасторжимо связаны, ты и я, — сказал он спокойно. — Нет никакой возможности избежать этого. Для любого из нас. Ты выйдешь за меня? Ради Бога скажи «да»
— Да.
Слово, казалось, непроизвольно слетело с ее губ. Обняв Мерсера, Зоэ уткнулась в его шею.
— Да, Мерсер. Я выйду за тебя и превращу твою жизнь в сумасшедший дом.
Он коснулся губами ее волос.
— Ах, Зоэ, ты знаешь, что говорят философы — приверженцы стоицизма? Без небольшого безумия нет гения. А я и ты вместе… ах, милая… это чистый гений.