Очень Дикий Запад
Шрифт:
Пока он говорил, к ним подошел Тоска и разрезал ремень безопасности, сдерживающий мужчину.
— Ч-что… п-п-происходит? — заикаясь и хватая ДиЗи за руки, спрашивал мужчина. — Моя жена, что с ней случилось? Что происходит с людьми? Что происходит! — уже орал он.
Звонкая оплеуха заткнула этот ор, возвращая человека к действительности.
— Нет твоей жены.
Выстрелы уже не умолкали, только с очередей перешли на одиночные.
— Нет больше ничего. Все закончилось. Беги в лес, а как только почувствуешь, что ты уже не ты… Береги
Тоска тем временем помог малышу выбраться из машины и крепко удерживал его на своих руках. Ребенок извивался и пытался вырваться.
— Пусти меня к маме. Пусти меня!
— Ну, живо. Бегом! — теряя терпение, крикнул ДиЗи в самое ухо мужчины. —Ребенка в руки и беги.
Ошарашенный происходящим отец принял из рук Тоски сына и, стараясь не смотреть на то, что некогда было его женой, побежал.
— Всем не поможешь, малыш.
— Что я должен был делать, Тоска? Застрелить их, как и ее?
— Может, это было бы человечнее, кто знает? Пойдем.
*****
Кучка растерянных людей жалась к стене здания магазина. По обеим сторонам от плотной группы попавших в ловушку людей стояли большие мусорные контейнеры, прикрывая их от нападения с флангов, оставив только проход по центру.Мужчины, именно мужчины, а не те, кто себя считает таковыми только потому, что носит брюки, спрятали за спинами своими визжащих женщин и детей и отчаянно отмахивались от наступающих мертвяков. Среди визжащих женщин попадались и истерившие мужчинки, пытавшиеся спрятаться глубже, не стесняясь, наплевав на совесть и человеческие ценности, выставляли перед собой детей. Матери испуганных малышей вырывали таким деятелям волосы и царапали лица, защищая чада свои от мерзкой, вопиющей подлой трусости представителей «сильного» пола.
— Сволочь! — кричал один из мужчин, отбиваясь лопатой от рычащих, как дикие звери, ползунов.
Только что он заметил, как один из таких «тыловиков» попытался скормить ребенка этим тварям, и теперь в промежутки между взмахами обращался к подонку.
— Детей, падла, не жалеешь? Я тебя сейчас самого туда выпихну!
— Займись, — отодвинул его плечом здоровенный мужик с ломом в руке, — я тут сам…
Пробравшись вглубь толпы, мужик ухватил особенно ретивого «пихуна» за ухо и воротник и поволок того наружу. Осознав, что его ожидает, трус ухватился руками за предплечья мужика и попытался затормозить движение, упираясь подошвами в асфальт.
— Отпусти! Я больше не буду!
— Больше и не будешь, — согласился мужик, перехватив извивающееся трясущееся тело, взял за пояс и понес как скрученный ковер.
— В сторону! — крикнул он человеку с ломом, и тот слегка посторонился.
Как только в живой цепи, ощетинившейся подручными материалами вместо нормального оружия, появилась прореха, мужик вытолкнул визжащий комок в объятия монстров.
— Так-то, парень, так-то, — как только крик сменился бульканьем и звуками разрываемой плоти вперемешку с хрустом костей, произнес здоровяк с ломом. — Со всеми, — взмах лома. — Так, —еще
В довольно узком проходе между мусорными контейнерами под ногами защитников выросла внушительная кучка дохлых мутантов. Отерев лоб рукавом рубахи, здоровяк с ломом заметил:
—Еще минут двадцать помашем, и они начнут с этого кургана прыгать нам на головы.
— Что предлагаешь?
— Уходить. Пробиться к входу в магазин. Там же есть кто-нибудь, наверняка.
Мужчины одновременно обернулись на жавшихся к стене женщин и детей. Больше никто не пытался выдвинуть их вперед.
— Сходил за хлебушком, — устало произнес здоровяк. — Так что?
— А что? Они прут безостановочно.Как с таким прицепом, — кивок на женщин, — пробиваться? Не бросать же?
— Все, отступают! — не веря своим глазам, сообщил один из защитников.
Действительно! Те твари, что даже стоять не могли, ползли в противоположную сторону от контейнеров. Хромые, с шаркающей походкой мертвяки ковыляли прочь. Почему?
— Нас испугались? Не верю! — здоровяк выглядел озабочено.
— Чего стоим? Вперед!
*****
Гамлет смотрел на то, как развиваются события, как люди, не теряя надежду, отбиваются от пустышек и не подозревают, что это не самое ужасное, что они могут встретить в этом новом мире.
Он вспомнил себя. Как он попал в Стикс и как не мог поверить, что все это реально. Как грешил на то, что пьянство его доконало, и, воспринимая все как белую горячку, лихо (благо физической силой не обделен) проламывал монтировкой черепа зараженных…
— Гамлет. Пустышки отваливают. Понимаешь, что это значит?
Гамлет понимал. Сейчас появятся бегунки,а за ними…
— Вот и он… Рубер, мать его. Рубер, мля!
Тех людей не спасти. Им нечем отбиться от такого монстра, как Рубер. Отвагой такие «крепости» не берутся. Необходимо оружие.
— Писк, — обратился Гамлет к напарнику. — Вот тебе сигналка, дуй к школе, там по пожарной лестнице на крышу. Бинокль с собой? Хорошо. Как только Рубера завалим — пускай ракету. Сухой подойдет раньше, чем газельки… Успеем.
— Это самоубийство, Гамлет! Не было приказа выручать местных!
— Парень, поживи с мое… Был приказ добыть горох, и кто это сделает и когда — не важно. А так и людям поможем.
— Да их там, людей, может, и нет вовсе. То, что они еще не обернулись, не значит, что они иммунные! Не глупи!
— Что ты хочешь? — Гамлет схватил парня за грудки и встряхнул так, что голова того заболталась как чайная ложка в стакане. — Оставить все как есть?
— Ты главный, — опустил глаза Писк. — Я бы прекратил их муки, раз уж помочь хочешь.
— Не говори так больше. При мне таких слов не повторяй, а то я закончу твои муки.
Гамлет был зол. Грудь его вздымалась, воздух с шумом покидал легкие, словно из кузнечных мехов.
— Я не люблю, когда стреляют в спину. Я так же против выстрелов в упор… Бегом к школе, мать твою. И делай как тебе велено.