Очень Добрый Мир (Книга 1)
Шрифт:
Наконец, я вошел в третий кристалл, замечая, что противник переходит на темп и начинает творить что-то совсем непонятное. Я усилил ветер, и плащ наконец-то слетел с плеч моего соперника.
Нельзя было точно определить его возраст. Больше всего то, что предстало предо мной, напоминало мумию, последние десять лет пролежавшую в очень плохих условиях. Еще до порыва ветра я тоже начал переход на темп. За миг до этого из воды выскочила огромная щука и уцепилась в ногу мумии; жалко, что я не нашел пролетающего ястреба: он мог бы не только отвлечь, но и вывести из равновесия, что позволило бы мне
Сейчас у меня тоже было преимущество, я мог бы войти в Темп раньше и сотворить что-нибудь, решившее исход поединка. Я подал условный знак "Сдавайся!" Не заметить этого мой противник не мог - обычно потом следовал либо завершающий смертельный удар, либо - мирная беседа и выполнение побежденным желаний победителя. Обычно это была нудная работа по накачке кристаллов Силой. Конечно, я знал, что в случае моего поражения я буду убит. Но не мог же я, сосуд силы Жизни, убивать врага! Этим он и воспользовался. Вместо ответа маг довольно неумело бросил в меня нож с предварительно наложенным на него заклинанием Тьмы, который и прятал от света под плащом. Ну что ж, представителям орденов Зла и Нави позволено нарушать правила поединка. Но это настолько ошеломило меня, что я упустил заклинание защиты, а мой собственный заслон стало вновь быстро пробивать неизвестное проклятье.
Нож тем временем ускорился и, направленный рукой Тьмы, летел точно мне в сердце. Спасло меня только то, что я был на входе в Темп. Четвертым кристаллом я вызвал небольшой смерч на пути ножа, и тот упал на землю. Последний, пятый кристалл я употребил на восстановление защиты, и вышел из темпа.
– А вот теперь - я уничтожу тебя, - прогрохотал маг, и ухватил обеими руками один из медальонов у себя на груди.
– Забери его душу!
– продолжил он каким-то детским голоском, и я понял, что у меня не один противник, а двое - маг и вызванный им демон. Это опять-таки было не по правилам - помощник мог только подпитывать энергией одного из дерущихся (именно на это я и надеялся, когда думал вчера о помощи Шелеста), но правила здесь, похоже, не соблюдались. Так что заклинания я не мог обнаружить, потому что демоны не оставляют следов! А магия - их натура, причем в большинстве случаев - магия из арсенала Зла, Нави, Тьмы, Хаоса и Природы.
У меня не было времени узнавать, откуда этот демон, и какие силы ему подчиняются. Я просто вернулся в темп, ослабил защиту и из этих последних крупиц магии сотворил заклинание Беспощадной Ярости, и выскочил в нормальное время с пеной на губах, ища, кого бы ударить.
Если бы мой расчет не оправдался, я узнал бы это только в аду или в каком другом месте, где живет этот демон. Но я так ничего и не узнал.
Когда я очнулся, меня за шиворот тащил в деревню кот. Значит, моя душа была еще при мне.
Правда, дело осложнял тот самый нож, все-таки торчавший у меня в груди.
Перед тем, как опять потерять сознание (который раз за последние три дня), я решил подумать, кто все-таки победил. Но так и не успел этого сделать.
9
Образы последних трех дней мелькали у меня перед глазами, перемешиваясь с картинками реального мира - Добрыня, пытающийся что-то узнать у меня, Ванда и отец Пафнутий, перевязывающие рану ("!Сердце не задето..."), жрец,
– А вы что тут делаете?
– Мастерства ждем: колдун-то, небось, помрет скоро.
– А ну, пошли отсюда, вам еще тыщу лет ждать!
("Это что их, Древа отгоняет?")
...Опять Ванда с каким-то отваром, Добрыня, почему-то с виноватым видом мнущийся у порога, какие-то смутные образы, и все это - вперемешку с кошмарами, в которых я вновь и вновь переживал последний бой, то сжигаемый пропущенным файерболтом, то ощущая, как мои руки и ноги немеют, а лютый холод пробирается к мозгу, в котором не осталось не только ни единой капли Силы, но даже и ни одной мысли.
В очередной раз я очнулся от жуткого хохота и резкого серного запаха.
Передо мной стоял высокий, больше двух метров, демон, одетый в белоснежный халат, подпоясанный широким золотисто-зеленым кушаком и в перчатки из человеческой кожи с дырочками для когтей.
– Приветствую тебя, чародей, освободивший меня, - пророкотал демон знакомым уже басом, который я до этого считал голосом мага.
– Просто безобразие было так долго держать такого демона, как я, на голодном пайке.
"Значит, мой план сработал!" - подумал я.
– Естественно, - сказал демон.
– Все равно это какой-то неправильный маг!
– А ты его разве не уничтожил?
– Собирался, как только ты освободил мою ярость. А он вместо этого ткнул тебя ножиком и смотался неизвестно куда, причем руки его так тряслись, что он даже не попал тебе в сердце. Ха! Но зато его душа при мне! Это же надо заставлять меня, известного еще в Вавилоне под именем Грааазмагорл, воровать души, ничего не отдавая взамен, и к тому же - заряжать ему кристаллы, чтобы он тратил их на всякие фейерверки! Кстати, держи, - он протянул мне когтистую лапу, в которой сверкали пять заново заряженных кристаллов.
Превозмогая боль, я потянулся за ними, но демон наклонил лапу, и кристаллы один за другим скатились под кровать.
– Ой, упали!
– рассмеялся демон.
– Ладно, мне пора! Если понадобится помощь - зови Грааазмагорла.
– Нет уж... Не надо, - прошептал я.
– Ну, как знаешь, - сказал демон и провалился под землю, оставив после себя невыносимую вонь.
"Что-то я не помню, чтобы в вавилонском пандемониуме присутствовали Грааазмагорлы," - подумал я и снова погрузился в беспокойный сон.
10
Наутро я попросил Ванду достать кристаллы, которые действительно оказались заряженными. Выложив их крестом на груди, я сконцентрировался на центральном, а как только тот откликнулся, активизировал и четыре крайних, на случай, если первого мне не хватит, и начал Тотальное Исцеление. Это была уже настоящая магия. Казалось, будто я заново рождался на свет - каждый орган, каждая клетка омывались волной энергии, обретая прежнюю силу. Срастались, не оставляя следов, раны, новые и старые, а мне оставалось следить за тем, чтобы не переборщить. Некоторые маги, используя Тотальное Исцеление, не хотели вовремя остановить заклинание, и превращались в грудных младенцев, доходя, таким образом, до предела оздоровления. Но вместе с болезнями теряли и все свои знания.