Очень долгое путешествие, или Инь и Ян
Шрифт:
— А это что ещё такое? — прищурившись, он смотрел вдаль на пыль, поднимающуюся над лесом далеко впереди.
Бинки понёсся галопом, перепрыгивая через буераки, петляя между деревьями. Я прильнула к шее Тучи, доверившись ей, и умная кобыла следовала точно за белым конём. Достигнув источника пыли, по обсыпающемуся склону мы спустились на дорогу — то был обоз из десятка телег, сопровождаемый отрядом скоя'таэлей. За телегами пешком брели рыцари, порядка полусотни, на пыльных доспехах которых видны были аэдирнские чёрные
Иорвет заговорил с белками на Старшей Речи, а я медленно поехала вдоль обоза. Спереди послышались стоны, и, приблизившись, я увидела, что на трёх телегах в голове процессии везли раненых. На передней к одному из них склонилась худенькая девушка с ярко-рыжими коротко стриженными волосами. Я всматривалась в неё, ещё не веря в такое небывалое совпадение, когда она подняла голову, впилась в меня взглядом и замахала руками. Я догнала телегу. Шани, сомнений быть не могло, заглядывала мне в глаза:
— Издали я приняла тебя за ведьмака, два меча за спиной, как у них, прости, обозналась.
Я улыбнулась ей:
— Если тебе нужен ведьмак с мутациями, то да, не по адресу, а если просто ведьмак, то можешь говорить.
— У тебя есть мазь для быстрой остановки крови? У ведьмака, которого я знала, такая всегда была.
Расстегнув пряжку кармана на поясной сумке, я вытащила нужную мазь. Соскочила с Тучи, протянула баночку Шани.
— Невероятно! Минуточку.
Повернувшись к раненому, она ловко размотала мокрую от крови повязку на бедре и обработала мазью рану. Я шла рядом с телегой, наблюдая за её работой.
— Уфф, теперь, пожалуй, я смогу поставить пару оренов, что этот малый выкарабкается. Рана пустячная, но стрела задела артерию. Ещё чуть-чуть на жгуте и ногу пришлось бы отрезать. Я — Шани, медик, — она протянула мне узкую длинную ладонь.
— Яна. Наслышана о тебе, мне рассказывал Геральт, — я решила, что такое объяснение будет достаточно правдоподобным.
— О, — её лицо затуманилось, и она слегка вздёрнула конопатый нос, — Геральт в Вергене?
— Нет, уехал пару недель назад. А что это за люди? — я махнула рукой в сторону рыцарей и раненых, на форме которых тоже виднелся аэдирнский герб.
— Дружина этого вот красавчика, ногу которого ты только что спасла, — Шани по-хозяйски положила ладонь на грудь раненого.
Тот застонал, убрал руки, заслонявшие лицо, и я увидела светлые кудри, рассыпавшиеся по соломе.
— Александр! — ахнула я.
Тот приподнялся, щурясь на солнце, и попытался лёжа изобразить поклон.
— Ну хватит, — засмеялась Шани, нажала ладонью на его грудь и уложила рыцаря обратно.
Александр покорно откинулся на спину и сложил ладони поверх руки медички.
— Они сумели сбежать после того, как нильфгаардцы взяли Венгерберг, — она
Мы подошли к восточным воротам. Краснолюды на входе остановили обоз, Иорвет тихо отдал им команды. Гигантские двери, управляемые лебёдками, медленно отворились.
Я попрощалась с Шани — до совета нужно было ещё успеть отвести лошадей. В конюшне Иорвет передал Бинки незнакомой мне эльфийке из его отряда, кивнул ей и на Тучу. Девушка неприязненно скользнула по моему лицу взглядом, я заколебалась.
— Отдай, — тихо сказал мне Иорвет.
Я разжала пальцы, девушка подхватила уздечки и увела коней. Иорвет покровительственно развернул меня за плечи в сторону выхода:
— Пойдём, нам пора на совет.
— Не надо, — я стряхнула его руки. — Пойдём.
***
Один из многочисленных входов в Замок Трёх Отцов начинался прямо из конюшни, и мы прошагали в прохладный коридор, ведущий в глубь горы. Сам замок представлял собой многоуровневый комплекс, высеченный внутри скал, и от коридора во все стороны расходились галереи, анфилады приземистых комнат и холлы просторных залов. Из бокового прохода показался Киаран и догнал нас. Эльфы пошли впереди, тихо переговариваясь.
Коридор вывел в высокий каменный зал, над которым в качестве главного украшения доминировала гигантская статуя краснолюдской мадонны, расслабленно держащей на плече пузатый кувшин. Древний махакамский ваятель воплотил в её тучной фигуре все представления краснолюдов о прекрасном: внушительную часть статуи занимал шарообразный рыхлый живот; тяжёлые зрелые груди, плавные формы символизировали земной чувственный культ фертильности и изобилия.
Центр занимал двенадцатиугольный, почти круглый каменный стол. За ним одиноко, подперев щёку мощной ручищей, сидел краснолюд.
— Ярпен, старина, — Иорвет подошёл, крепко пожал руку, — где все?
— Здорово вам. Саския будет вот-вот, разбирается с аэдирнцами, мать их, свалились по наши души.
— Они могут быть полезны, старый ворчун.
— Эх, не знаю, будут опять носы задирать, считая, что их жопы лучше наших, как делали те, что со Стеннисом были. Гнилое племя. Как бы не подставили в ответственный момент.
Иорвет с Киараном согласно кивнули. Краснолюд пятерней откинул с лица чуб, свисавший с островка на бритом черепе.
— А ты, стало быть, ведьмачка, что в каменоломнях с Титом безобразия учиняет.
— Почему безобразия? — я протянула ему руку. — Яна.
— Да потому что баловство это всё. Против топоров и обученных молодцев все ваши перделки — ничто. Ярпен Зигрин, — он стиснул мою ладонь.
— Командующий вергенской краснолюдской дружиной, — добавил Иорвет. — Обученные молодцы это хорошо, Ярпен, только вопрос в количестве. Сколько их сейчас у тебя?
— К трёмстам тех, за кого зуб дам, ещё две сотни добавилось.