Очень долгое путешествие, или Инь и Ян
Шрифт:
— Я никогда не мечтал быть кем-то другим.
Все задумались. Я решительно взяла стопку и выпила, заметив, что Аэдирнская Дева сделала то же самое.
— Ну ладно, — она выдохнула, её зрачки расширились. — Я никогда не предавала друзей.
В повисшей тишине все обменялись испытующими взглядами. Иорвет заинтересованно повернулся.
— Что же, меня это даже радует, — Саския опрокинула свою стопку.
— Я никогда не была в наручниках, — не придумав ничего интереснее, произнесла я.
Эльф
— Скукота! — Ярпен хлопнул ладонью по столу, и хрусталь жалобно звякнул. — Я никогда не встречался больше, чем с тремя любовями одновременно.
Он приосанился, а я выпучила на Ярпена глаза, уверенная, что пить придётся ему самому. Однако, помедлив, Киаран поднял настойку к губам. Ошарашенно смотрела я на такого спокойного, рассудительного, улыбчивого и, однако, ослепительно красивого эльфа — вот он, тихий омут, где черти водятся. Киаран усмехнулся.
— Похоже, мне нужно как-то оправдаться, — проговорил он своим бархатным баритоном. — Я никогда не врал, когда говорил: «Я тебя люблю».
Мои глаза застила пелена. Никто не прикасался к стопкам. Стук костей стих, и я поймала взгляд Иорвета, который пристально смотрел мне в глаза. «Лучше быть земляным червяком, чем так попасться», — с отчаянием подумала я, рука предательски задрожала на пути к стопке, и, давясь, я влила в себя настойку. Иорвет бросил кости.
— Шани, — простонала я, — пора. Больше не могу.
Я повалилась на её кровать, медичка подскочила с жуткого вида иглой, продезинфицировала спиртом сгиб локтя. В сосуд потекла тёмная кровь.
— Первый готов! — торжественно произнесла она.
Я вскочила и пулей вылетела из дома, понимая, что эликсиры принять уже не успеваю. Раскидистый куст игольчатого мирта оказался именно тем, что мне было нужно. Пошатываясь, я вернулась к себе в спальню, не с первого раза попав в дверь, умылась и выпила, наконец, отрезвляющие эликсиры. Комната стабилизировалась, будто миновала зону турбулентности, пол перестал уходить из-под ног, и я почувствовала, что ко мне возвращается жизнь.
Шани уже брала кровь у мертвенно бледного Киарана. Я предложила ему эликсиры, и он, восстав с подушек, с благодарностью согласился.
За столом с мандрагорой над батареей опустошённых рюмок Саския с Ярпеном тяжёлыми взглядами сверлили лица друг друга.
— Довольно! — решительно потребовала медичка.
Краснолюд и Аэдирнская Дева не шелохнулись, и только нижние челюсти у обоих, казалось, ещё более выдвинулись вперёд.
Ярпен протянул руку, с усилием опрокинул в себя стопку, перевернул и бухнул ею о столешницу. Саския медленно взяла свою, рука с настойкой задержалась у её губ. Дева прикрыла глаза, будто засыпая.
— Хватит! — Шани подошла ближе.
— Нет! — Саския вскинула голову и залпом выпила.
Глаза её
— Помогите мне, — прошипела Шани.
Ярпена уложили на кровать, где он тут же захрапел, и медичка взяла у него кровь.
Саския торжествующе встала, схватила последнюю стопку и махом влила в себя. Распрямилась, триумфально воздела руки. Я рассмеялась — Аэдирнская Дева привыкла побеждать и не сдаваться до конца в любом деле.
Шани ловко собрала в мензурку последний ингредиент — огненную кровь.
— Пойду до госпиталя, там смешаю по вашим пропорциям и в лёд положу, — пояснила она. — На рассвете заберёте.
Иорвет поднялся. Вместе с Киараном они подхватили под мышки бесчувственного краснолюда, еле волочащего ноги, и исчезли за дверью.
Мы с Саскией остались одни.
— Я присяду? — попросила она.
— Конечно. Хочешь эликсиров? Снять опьянение.
— Нет, — она села на кровать, раздумывая о чём-то, и тихо произнесла: — Я всегда должна держать всё под контролем. Всегда. А сейчас не могу, и это так хорошо.
— Не вопрос, — улыбнулась я. — Хочешь побыть одна?
— Нет! Не уходи, ведьмачка, — она схватила меня за руку, — у меня никогда не было в друзьях ни одной девушки, с кем можно было бы поговорить.
С удивлением глядя на неё, я присела рядом. Саския, опустив взгляд и нахмурив изогнутые брови, рассматривала ладони. Уголки полных губ печально опустились.
— Мне было так хорошо, — наконец, начала она. — Всё было понятно — моя цель, моя борьба. Мне нравились… некоторые… Я думала о том, кого я захочу видеть рядом. А сейчас…
Её лицо страдальчески перекосилось, и она с отчаянием заглянула мне в глаза.
— Сейчас здесь, — Саския приложила ладонь к сердцу, — здесь болит. Там огонь, лава, и они сжирают меня изнутри. Я умираю, когда он рядом. Может быть, это от того, что ко мне вернулась моя вторая сущность? Что это, ведьмачка, почему оно так мучает меня?
— Не уверена, что во второй половине дело, — я покачала головой, — по-моему, это просто любовь.
— Просто? — почти взвизгнула Саския, уткнулась лбом мне в грудь и зарыдала.
Я обняла её, похлопала по спине, погладила по светлым волосам. «Кажется, Иорвет всё-таки вытянул свой счастливый билет», — печально и одновременно с чувством какого-то освобождения думала я.
— Что мне делать, Яна? — всхлипывая у меня на руках, будто она была обычной девушкой, а не драконом, спросила Саския.