ОЧЕНЬ Петербургские сказки
Шрифт:
ИЗ ДЕЛА (ПОКАЗАНИЯ ВТОРОГО МЕЧТАТЕЛЯ):
Воркис И. Д., имя и отчество утрачены. Пятидесяти пяти лет. Женат. Детей нет. Профессия – сантехник.
Алибаба Викторовна Яицких, сорока двух лет. Замужем. Детей нет. Профессия – учительница ботаники.
(Два других приглашенных на экспертизу мечтателя оказались полностью удовлетворены сообщением своего коллеги, но один из них добавил, что в отношении внешности вышеперечисленных лиц ему хотелось бы отметить необыкновенную худобу Алибабы Викторовны в отличие от цветущего здоровьем Воркиса.)
Глядя
– Воркис, а Воркис?…
– Да, Алибаба Викторовна? – тут же отзывается Воркис.
– Вы ведь сильно привязаны ко мне, верно?
– Слов нет, Алибаба Викторовна, как очень сильно привязан!
– И вы для меня на все готовы?
– Готов.
– Тогда подарите мне ВЕЧНОСТЬ, а?
– Но ведь мы с вами и так живем в вечности!… – после некоторого молчания как-то не очень уверенно восклицает Воркис. На что Алибаба Викторовна мечтательно отвечает мужу так:
– Что ж, это правда, Воркис. Вскоре вновь поднимутся бокалы с шампанским, загадаются самые сокровенные желания, и с последним ударом часов вновь наступит… – она смеется, – тридцать первое декабря! И на следующий день повторится то же самое. Ах, этот вечный волшебный праздник, Воркис! Вечный Новый год, который никогда не кончается! Что ни день – синие новогодние ели в огнях и игрушках! Подарки! Танцы! Карнавал! Воплощенная мечта! Мне ужасно это нравится, Воркис, но… – тут она ненадолго задумывается. – Но не та это вечность, Воркис. Я о другой!…
– О которой именно, Алибаба Викторовна?
– О ВЕЧНОЙ ЛЮБВИ!!! Вчера я нашла у себя шестнадцатый седой волосок!
– Пятнадцатый, Алибаба Викторовна, только пятнадцатый! – с жаром возражает Воркис. – Мы же с вами вместе считали! И он всегда будет исключительно пятнадцатым! Могу вам в этом поклясться.
– Ах, не спорьте, Воркис, не спорьте. Загляните лучше правде в глаза!
– Уже заглянул, Алибаба Викторовна! – тут же чистосердечно и неожиданно признается Воркис. Заметно, что это признание Алибабу Викторовну немного пугает:
– И – что? Что вы там видели? – вкрадчиво спрашивает она.
– Видел… правду.
– И все?… – все так же вкрадчиво интересуется Алибаба Викторовна.
Воркис ненадолго задумывается.
– Вроде бы ничего больше, – наконец отвечает он. – А разве там должно быть что-то еще? Еще, кроме правды?
Это признание Алибабу Викторовну немного раздражает:
– Ах, не в этом дело, Воркис, не в этом! Стотысячный год на носу! Так как же все-таки насчет, а?…
– Не знаю, что на это вам и сказать, Алибаба Викторовна. Буквально честное слово! – При этом Воркис широко и открыто, как это умеет делать только он один, улыбается во весь экран от левой его границы до правой: его румяные щеки оказываются безжалостно срезаны границей кадра.
– Вы честный человек, Воркис, – хвалит его Алибаба Викторовна и тут же строго добавляет: – Но это нехорошо!…
– Я
– Буду на вас надеяться, – притворно вздыхает Алибаба Викторовна.
Некоторое время они молчат.
– Должен сказать правду, Алибаба Викторовна… – начинает Воркис, – я готовился сделать вам сюрприз!
– Конечно же, под Новый год? – иронично улыбается Алибаба Викторовна. Но ее иронии Воркис не понимает:
– Да-да, я хотел положить его под елку. Но вы меня опередили!
– Что ж это за сюрприз, Воркис?
Воркис понижает голос до шепота:
– В нашем доме живет девочка. Родители ее задержались в бесконечной командировке, поэтому девочку воспитывает романтическая бабушка, бывшая балерина. И она уже много лет больна. Говорят, что бабушка с помощью внучки закопала у нас во дворе секретик, знаете, из тех, что вечно закапывают дети?…
– Да-да, я тоже в детстве закапывала секретики! – с готовностью подхватывает Алибаба Викторовна. – Такие, знаете… загадочные! А вы, Воркис?
– И я закопал один. Позже.
– И что же вы туда положили, Воркис?
– Утюг, – признавшись в этом, Воркис так густо краснеет, что это заметно даже на видеопленке.
– Утюг?! О!!! Это тонко!… – восклицает Алибаба Викторовна. И после этого они начинают говорить одновременно, перебивая друг друга:
– Ну да. Дети закапывали разные бусинки, тряпочки, фантики, а я подумал и закопал утюг.
– Утюг?
– Настоящий утюг! Здорово, верно? Думаю, ни у кого нет такого секретика! Секретик же, который закопала внучкина бабушка, устав хворать, оказался непростым…
– Что же это за секретик, Воркис? Говорите скорее, не томите душу!
– Вы будете поражены, Алибаба Викторовна, но это – Зеленое стеклышко.
– Как вы сказали? Зеленое… стеклышко? – Стараясь скрыть вдруг охватившее ее волнение, отзывается Алибаба Викторовна.
– Говорят, если посмотреть сквозь это стеклышко на какой-нибудь предмет… скажем, на вас, Алибаба Викторовна, то все вновь станет молодым и зеленым.
– Но я вовсе не хочу быть зеленой, Воркис! Это не мой цвет! – Тут Алибаба Викторовна решает немного обидеться.
– Это в переносном смысле, Алибаба Викторовна, – угадав ее намерение, торопится объяснить Воркис. – Молодо – значит зелено. И наоборот.
– Почему же в таком случае бабушке самой не воспользоваться его волшебными свойствами?
– Все дело в том, что в соответствии с последними техническими веяниями, секретик нужно "активировать" – он должен некоторое время полежать в земле, взять от нее силу… – продолжает охотно объяснять Воркис.