Очень плохой босс
Шрифт:
Пару секунд Крамер просто сидел рядом, потом поднялся.
— Ладно, разберёмся, — тихо произнёс он, вдевая ремень в шлёвки джинсов.
Потом наклонился и вдруг подхватил меня на руки.
Это вышло так неожиданно, что я ойкнула, но инстинктивно обхватила его за плечи.
— Что вы делаете?
— Пока — возвращаемся в лагерь, а там посмотрим, — ответил Крамер.
И действительно понёс меня сквозь кусты.
— Я попробую сама дойти, мне… неловко… — вяло протестовала я.
На самом деле я почти задохнулась
— Ерунда… — отрывисто сказал он.
Я чувствовала, как напряжены его руки и шея. Я слышала его учащённое, шумное дыхание, в такт которому взволнованно колотилось моё сердце. Я ощущала жар его тела и запах, который с самого начала туманил мне разум, а в такой близости и вовсе сводил с ума, словно токсин, который с каждым вдохом проникает в кровь и отключает сознание. Нет, как наркотик, от которого запретно хорошо. Захотелось вдруг приникнуть губами к его шее. От этой эйфории даже боль и страх забылись. Я сдержалась, но внутри заныло от нетерпения.
Крамер нёс меня молча, продираясь сквозь заросли. Пару раз он оступился или запнулся о корень, но устоял. А я вжалась в него крепче, словно боясь, что он меня уронит. То есть сначала я и в самом деле боялась. Но во второй раз я больше притворилась, чем действительно испугалась, и под шумок всё же коснулась носом и губами его шеи, его горячей кожи.
И когда я уловила вдали звуки музыки и голоса, даже стало досадно, что мы уже почти пришли. Эта нечаянная близость не просто меня пьянила и волновала, но и дарила непривычное ощущение надёжности и защищённости.
Хотя Крамер, подозреваю, мою досаду не разделял. Под конец он так тяжело дышал…
Он занёс меня в корпус, уложил на ближайшую ко входу кровать, на свою, наверное. И шумно, протяжно выдохнул.
В корпусе было темно и пусто. Это понятно — все гуляют.
— Как тут свет зажечь… — пробормотал он запыхавшимся голосом, пытаясь нашарить на стене выключатель.
— Не надо света, — попросила я. — Я в таком ужасном виде…
— Я ногу хотел посмотреть. Или что? Врача позвать? А тут есть врач?
— Я не знаю. Я здесь впервые.
— Ну тогда… побудьте пока тут, а я схожу поищу кого-нибудь, хорошо? В смысле, должен же быть какой-то медик здесь, да?
— Наверное, — пробормотала я, с лёгкой грустью отметив в мыслях, что он снова перешёл на «вы». И между нами вновь возникла натянутость.
Он отправился на поиски не сразу, немного постоял на пороге и лишь затем вышел, затворив за собой дверь. Шатаясь, как больная, я добралась до своей койки. Там моя сумка.
Боже, мне бы в горячую ванную, ну или под душ. Ну или, на худой конец, хотя бы умыться. Но это невозможно, так что пока Крамер не вернулся и не увидел меня при свете, я хоть мало-мальски должна привести себя в порядок.
В сумке у меня имелись влажные салфетки. Худо-бедно я обтёрла лицо и истерзанные ладони. Одежда была насквозь мокрая и наверняка
Дверь скрипнула — это вернулся Крамер.
— Послушайте, Ксения Андреевна, давайте я вас отвезу в город? Часа два потерпите? А там обратимся в травмпункт? Хоть помощь нормальную окажут. Просто здесь все уже… пьяны. Найти кого-то вменяемого, по-моему, нереально.
Судя по звукам, связисты, наигравшись в спорт, теперь дружно отмечали это дело.
— Но мне так неловко вас затруднять, — пролепетала я из вежливости.
Может, и неловко, однако в душе я ликовала. Остаться тут ещё на ночь я и помыслить не могла, и как добраться до города в такой час — просто не представляла. Я бы сейчас с кем угодно поехала, но с Крамером…
***
В машине я согрелась. Он дал мне свою толстовку, сухую, тёплую, да и печку включил.
Сначала мы ехали в молчании. Неловко было, но и о чём говорить — я тоже не знала. Не из тех я, кто легко заводит беседы. Особенно с мужчинами.
Один раз сказала ему спасибо за спасение. Он в ответ только посмотрел долгим взглядом.
От этого взгляда, да ещё и в полутьме, у меня дыхание перехватило. Поэтому я замолкла. Только вот напряжение между нами ощущалось буквально физически. Наверное, и Крамер это чувствовал. Я украдкой посматривала на его профиль и видела, что он покусывает нижнюю губу. Я сама всегда так делаю, когда волнуюсь.
Тогда, чтобы тишина не давила на психику, он предложил послушать радио.
— Выбирайте что-нибудь на свой вкус, — разрешил он. — Я музыку не особо слушаю…
А я слушаю. И если бы у меня была машина — непременно бы гоняла под что-нибудь эдакое.
Я прошлась по каналам, остановилась на Милен Фармер и её L'amour n'est rien. И сразу стало веселее.
Я даже тихонько им подпела, шепотом, под нос, но Крамер услышал. Скосил на меня глаза и снисходительно улыбнулся.
— Вам лучше? — спросил.
— Ну-у, по сравнению с оврагом — вообще рай.
— Сильно испугались?
— Да, очень сильно, — не стала я скрывать.
Крамер долго молчал, я даже подумала, что наш короткий разговор на этом закончен, но потом он вдруг произнёс серьёзно:
— Я тоже.
***
В травмпункте на нас, конечно, поглядывали. Мы же оба словно в грязи извалялись, особенно я. Но Крамера это как будто ничуть не смущало. А я, конечно, конфузилась.
Проторчали мы там около часа или чуть дольше — пока завели карточку, пока сделали рентген, пока попали на приём к дежурному врачу.
Всё это время Крамер терпеливо сидел в коридоре и ждал. Когда надо — помогал мне перемещаться из кабинета в кабинет.
Домой он меня привёз уже за полночь. Проводил до самой квартиры.