Очень прекрасный принц
Шрифт:
— Я люблю все позы, — заметил я. — Или почти все.
Глаза Дина засверкали.
Не знаю, как он сдерживался, на самом деле. Я бы самого себя уже прибил.
— Почему бы нам ради разнообразия не побыть серьезными? — спросил Рой мягко. — Вы не хуже меня знаете, что это не смешно.
Бедняга. Ему, по правде, приходилось сложнее всего: допускаю, что нянчиться с парочкой кретинов, в которых внезапно на почве любовных переживаний превратились его побратимы — то ещё сомнительное удовольствие.
Тут надо пояснить: Дин Ртутный нашёл свою пару.
Ну,
Мнение это основано на нескольких условно божественных знамениях, встречах в осознанных сновидениях и том, что девушка Дину понравилась.
Тут я Дина понимал, собственно: Марджана Лофф была на удивление приятным существом. И привлекательной женщиной — это я тоже не мог не признать. Что бы там ни говорили, а фоморов не перепутать с людьми: остаётся нечто эдакое в глубокой зелени глаз, напоминающей болотную тину, в древесного оттенка волосах, в движениях. Смотришь — и сразу видно, что это существо потустороннее. Не лучше и не хуже, просто — другое…
В общем, я прекрасно понимаю, на что купился Дин.
Проблема в том, что я сам через подобное недавно проходил. И знаю получше прочих: никакие знамения, никакие чувства не гарантируют парности. Мало ли, что там просемафорил рогатый божок в припадке своего божественного чувства юмора? Я вон тоже был совершенно уверен, что магия указывает мне на Дайяну. А что в итоге? Обманулся сам и невольно обманул её.
Паршивый итог, будем честны.
Нет, я готов был согласиться, что Марджана Лофф была бы отличной драконьей парой. Умная, образованная, могущественная, обладающая интересными (и полезными для Империи) талантами — базовый список был куда лучше, чем у той же Дайяны. Правда, Марджана была фоморой, что вроде как противоречило древним представлениям о парности. С другой стороны, этот закон, где “ни сид, ни фомор не могут быть парой дракону” писал мой буйнопомешанный дедуля. И существование матери Дина, чистокровной сиды, между прочим, полностью опровергало это правило.
Так что да, я признавал Марджану и готов был даже симпатизировать ей. А ещё защищать её, разумеется, несмотря ни на что — как предполагаемую пару своего побратима, как симпатичную мне женщину. У меня даже не было особых терзаний из-за распространившегося в местной прессе виз-изображения, на котором она будто бы сидит у меня на спине (на самом деле я ловил её, чтобы не позволить упасть, но у кого-то из репортёров получился особенно удачный кадр). Наоборот, мне нравилось наблюдать, как каждый раз вытягивается лицо Дина при взгляде на газеты. Песня же!
В общем, всё это было очень хорошо, даже замечательно: и поездка в Тавельни, помогающая вырваться из непроглядного болота, в которое превратился мой дом, и возможность счастья для близкого друга (я изо всех сил старался не завидовать, честно), и множество симпатичных человеческих студенток, пускающих на меня слюни. Всё было хорошо, кроме одного: я опасался, что Дин обманется, как я недавно. И изо всех сил старался образумить его, пока ситуация не вышла из-под контроля.
Во имя продолжения собственного
Как, собственно, и я сам.
— Хорошо, — сказал я, сбрасывая на время такую удобную, уютную маску шута. — Что именно ты хотел обсудить, Рой?
— Нашу линию поведения — с учётом того, что теперь каждая собака в Тавельни знает о нашем визите.
Я лениво усмехнулся.
— А какая у нас может тут быть линия поведения? Я вас прошу. Вы видели, что о нас уже пишут в газетах? Вот, так держать. Всё очевидно: не светить ни один из наших истинных мотивов. Для всех мы — богатые наследнички на отдыхе, вкрай оборзевшие от собственной вседозволенности. Не слишком умные, не слишком опасные венценосные детки с золотой ложкой во рту.
— Те, кто поумнее, не купятся на этот спектакль, — заметил Дин.
— Тех, кто поумнее, не так много, как принято считать, — отбрил я. — И вообще, пойдём знакомиться с новым куратором? Это будет Марджана Лофф, и я уже предвкушаю нашу следующую встречу!
Дина, бедняжку, снова перекосило. Любо-дорого смотреть! Но я, если честно, спешил встретиться с Марджаной не только… не столько ради того, чтобы полюбоваться на сердитого побратима. Хотя и это, конечно, приятно.
На самом деле я посчитал, что, если уж Дин не хочет слушать голос разума в моём лице, то я могу обратиться, так сказать, к другой стороне.
Более вменяемой… как минимум, на вид.
*
Марджана Лофф оказалась той ещё штучкой. Она очень ловко, изящно стребовала с нас обещание, цитирую, “позаботиться о нравственности человеческих студентов в Новогоднюю Ночь”. В переводе с дипломатического на обычный это значило, что на развлечения с восторженными юными особами было наложено строжайшее вето.
Не буду врать, что сильно стал из-за этого страдать. Благо проблем с поиском партнёров для секса у меня отродясь не наблюдалось, а моё предвкушение “разгульной Вел-Лерской жизни” было больше игрой на публику, чем реальным положением вещей. Вообще, говоря о положении: сколько бы тел я в итоге ни положил за последнее время себе в кровать, это не помогало заполнить внутреннюю пустоту.
Быть может, становилось даже хуже. Но в этом я не собирался признаваться никому, включая самого себя.
Так или иначе, мне по большому счёту было наплевать на прелести местных студенток — хотя роль обделённого и обиженного я по этому поводу собирался отыграть от и до. Но вот кое-что в словах профессора Лофф меня царапнуло.
“Если вы хотите проверить их на парность, то почему бы для начала не попытаться узнать их получше?” — спросила она, когда кто-то из студентов-драконов попытался заикнуться о поиске пары.
И вот по этому поводу мне таки было, что сказать.
По счастью, профессору Лофф тоже хотелось пообщаться со мной наедине (интригующе, да-да). Так что я, исподволь бросив на Дина торжествующий взгляд (ну любо-дорого же наблюдать, как его кроет!), наконец-то остался с нашим милым человеческим куратором наедине.