Очень приятно, Демон!
Шрифт:
Никогда.
Ладони крепко сжатые в кулаки вспотели. Как и спина. А слабину давать не время, но именно сейчас в первый раз в жизни Акире хотелось просто кричать. От бессилия. От отчаянья. От неистовой злости.
— Что? Неприятные новости? — издевался Кенжи — Акира, тебя как видишь многие запросто дурят. Видимо с меня пример берут — ликовал екай, поглаживая Нанами по голове.
Взгляд Нанами, на минуту встретился с угасшими глазами Кирихито. На вид он был обычным. Держался в привычной манере. Но сейчас ему было плохо. Невыносимо горько. Совсем паршиво. И Нанами без труда, увидела боль в его сжавшейся
Обжигающая соленная влага, скатывалась по щекам. Нанами проклинала себя за свою глупость и слабость. Проклинала за то, что не смогла отпустить его вовремя, когда должна была это сделать. И дело вовсе не в том, что ей было страшно за собственную жизнь. И ни в том, что она боялась, издевательств Кенжи. Больше всего боли ей причиняли, терзания и страдания Акиры.
« Вот он показывает, как ты ему не безразлична… Ты же об этом мечтала. Чтоб он рисковал собственной жизнью ради тебя. Чтоб ощущал вину за то, что ты в опасности… Ну что? Ты довольна Нанами? Нравится тебе, смотреть, как он мучается?!!! » — и слезы по щекам огромными градинами падали на мраморный пол.
— Отпусти ее — вымученно сказал демон. Его голос был бесцветным. Ослабшим. Никаким. Почти мертвым. Он устал. Проиграл. Впервые, но все же проиграл.
Даже Томоэ, невольно удивился. Он ни разу не слышал и не видел брата таким поникшим. Разбитым. На половину сдавшимся.
— Ну и шутки у тебя — смеялся Кенжи — Я ни за что не отпущу ее. Ты не представляешь, Акира, как сильно я благодарен этой умной, проворной девочке — он чмокнул богиню в щеку, чем снова вызвал прилив всеобщей ненависти — Как только ты вернулся с того света, я отчаянно искал попытки отомстить тебе сполна. А Нанами — он прижался щекой к ее опухшей щеке — Она помогла мне взять за жабры самого Кровавого Короля. Она бесценна — он сжал ее щеки и повернул голову к себе — Да? Нанами?
— Тебе же я нужен? У тебя со мной счеты, разве нет?
— Акира, какой ты все же глупый. Именно поэтому девушка так необходимо мне, потому что у меня счеты с тобой.
— Послушай, парень — вмешался Джиро, чем вызвал удивление и неодобрении. Он сглотнул подступивший ком. Говорил мягко, что совсем ему не свойственно — Лично мне плевать на этого ублюдка. Делай с ним что хочешь. Черт, я даже помогу тебе — он посмотрел на богиню. Та уже не плакала, и неодобрительно глядела на Джиро — Только ее не трогай. Прошу… Если хочешь, возьми взамен мою жизнь.
— Ты любишь ее — уверенно сказал Кенжи — Я понимаю тебя. Правда. — на удивление его тон звучал очень серьезно. Ни капли насмешки или издевательств. — Мне самому не нравится выступать в роли кровожадного, жестокого ублюдка. Мне тошно от этого. Я ненавижу насилие — он говорил честно. Правда легче от его слов никому не становилось — Но только сам подумай, если бы твою мать заживо резали по кускам и ты слышал ее крик на протяжении пары часов. Если бы ты видел, как твоему отцу отрубают конечность за конечностью, причем медленно. С особым садизмом. Ответь честно, ты бы отпустил то, что способно
Все умолкли и посмотрели на Акиру. Осуждение, ярость и отвращение, вот чем наградил его каждый присутствующий, кроме слуг. Они до последнего будут верить в своего господина.
И кроме Нанами. Ей было страшно представить, что испытал Кенжи, увидев такую ужасную смерть родителей. Она ненавидела Кирихито за то, что он совершил. Но… все равно он был ей нужен. Даже с такой прогнившей насквозь душой.
— Твои родители, были наемниками. Предателями, которые помучили и убили немало екаев. У тех тоже были дети. Так что не ты один остался сиротой. В тот день, они не спешили отвечать на мои вопросы. А мне слишком важно было знать… некоторые факты — Акире меньше всего хотелось упоминать эту историю при Томоэ — Их смерть была бы легкой и быстрой, стоило только ответить, но они упрямились. Очень зря. В итоге я все равно узнал имя той мрази — озвучил Акира — я не прощаю предателей. Я никого не прощаю.
— И я тоже — ощетинился, екай переводя на него свой гневный взгляд.
— Тебе месть нужна? Чего ты хочешь? Драться? — Акира свел брови к переносице — Я весь к твоим услугам. Выбирай оружие, какое захочешь.
— Драться? — глаза Кенжи блестели, голос звучал неестественно весело— Акира — уже серьезно продолжил он — По-твоему я похож на психа или на самоубийцу? Шрам, что ты оставил мне, постоянно напоминает о том, как ты нереально крут в бою. Только вот я немного подрезал твою крутизну. — он крепче обнял Нанами за шею.
— Хочешь просто убить меня? — Акира вытащил медленно катаны, и кинул их на пол — Давай. Сопротивляться не буду.
— Нет! — богиня отчаянно замотала головой — Нет…! — в панике повторила она.
— Тшш — протянул Кенжи, погладив Нанами по голове, наигранно успокаивая — Акира и не стыдно тебе такое предлагать? — он ухмыльнулся — Это почти оскорбление. Ты за труса меня держишь?
— Если бы ты не был трусом, то не удерживал бы ее.
— Обидно — сказал, екай с сарказмом — Только знаешь, я ведь твоими методами действую. Повторяю их точно твое зеркальное отражение. На войне все средства хороши. И нет понятий честно, нечестно.
— Что ты хочешь? Твой план сидеть так до скончания веков?
— Нет — он поднялся со ступенек подхватив Нанами — Для начала, пусть выйдут лишние — Он посмотрел на Томоэ и его компанию.
— Кенжи-кун, мы не оставим господина.
— Ятори — оборвал его Акира — Пока вы мои слуги, будете делать то, что я скажу. А я сказал валить отсюда. Обоим.
— Но господин… — взмолился екай, и тут же умолк встретившись с уничтожающим багровым взглядом.
— Пойдем, Ятори- сама — сказала шикигами, покидая зал.
— Послушай, Кенжи? — обратился к нему Томоэ — Брат убил твоих родителей из-за меня. В таком случае я являюсь виновником, а он лишь исполнитель.
— Заткнись, Томоэ — выпалил грозно Акира — Придержи при себе свой нескончаемый поток благородства. Вечно лезешь в одно место без мыла.
— Я хранитель Нанами и мне не нужно твое разрешение — сказал Томоэ раздраженно.
— У меня нет времени на перепалку с тобой. Просто выйди — сказал Акира.
— И правда Томоэ… выйди — добавил Кенжи на удивление серьезно.