Очень темное дело

Кораблев Артем

Федя опустился на колени и очень осторожно потянул на себя дверную ручку. Дверь отворилась всего на сантиметр, не больше, и сразу же из-за нее вырвался свет, а голоса стали значительно громче.

— Идите отсюда! Идите! — раздраженно рявкнул Сергей Сергеевич.

— Когда начнешь? — спокойно спросил голос Витаминыча.

— Пошли вон! Мне пить сегодня нельзя, какого хрена вы тут толчетесь? Убирайтесь! Слонопотама проведаю и начну плавку. Пошли вон!

— Ладно, пошли, — глухо прозвучал голос Андрея.

— Ни пуха, — бросил Борис Вениаминович.

— Пошли вон! К черту! К дьяволу! — истерически взвизгнул Сергей

Сергеевич.

Федя дернул Петьку за рукав.

— Бежим, — сказал он одними губами, но Петька все понял.

Когда они были у самого конца ответвления, там, где начинался широкий коридор, Федя на доли секунды задумался, в какую сторону им следует повернуть, чтобы спрятаться, но дверь начала открываться, потоком хлынул свет, разрезав спасительную тьму, и опять по интуиции Федя потащил Петьку направо. Отскочив еще на пару шагов, они бросились на пол и затаились.

«Только бы не споткнулись о леску, только бы не споткнулись», — билась единственная мысль в Фединой голове. Когда шаги приблизились и стал явственно виден играющий свет фонаря, эта мысль сменилась другой: «Только бы повернули налево, только бы повернули налево».

Свет фонаря и обе фигуры действительно повернули налево. В который раз Федя перекрестился.

— Куда дальше? — прошептал Петька, когда свет фонаря скрылся в конце коридора за следующим поворотом. Сразу почти не стало слышно голосов, а шагов и подавно.

— Ну не за ними же, — тоже прошептал в ответ Федя, — они пошли водку пить, а выход где-то в другой стороне. И надо спешить, а то Эсэс пойдет слонопотама проведывать.

— Это кто?

— Не знаю. Пошли.

Опять двигались молча. Опять в темноте. Опять Федя считал про себя шаги, щупал стену и разматывал леску. Петька дышал в спину. И вдруг, на восемьдесят девятом шагу, прямо откуда-то из-под ног донесся глубокий страдальческий вздох.

— О-ох…

— О-о, — само собой, хоть и негромко, эхом вырвалось у Феди. Холодная жуть пронизала его от пяток до самой макушки.

— Кто там? — послышалось из-под земли.

— Не отвечай, — зашипел в затылок Петька.

— Мужики, это кто? Помогите!

Слово «мужики» почему-то вывело Федю из ступора и придало ему силы.

— Дай фонарь, — приказал он Петьке и, нащупав в темноте у себя за спиной ребристый корпус, нагретый Петькиной ладонью, нажал кнопку.

Свет сразу брызнул под ноги. Федя стоял на самом краю ямы. Она была не столь велика в ширину и длину по сравнению с той, в которой они здесь жили. По краям коридора оставались узкие проходы, да и перепрыгнуть ее было нетрудно, особенно если разбежаться. Но в темноте загреметь в эту западню можно было запросто.

— Мужики, помогите, — опять взмолился голос из ямы.

Федя стал на колени и посветил вниз, Петька перевесился над его головой. Не так уж и глубоко, метрах в пяти от них, среди обломков досок, прямо на полу лежал огромный бородатый человек и смотрел вверх. К одной ноге у него ремнем от брюк была примотана деревяшка. Это был тот самый бородач-археолог с горы Митридат. Вот он — «слонопотам»!

— Ребята, это вы? — спросил человек. — Посветите себе на лица. Я не вижу.

Федя исполнил его просьбу.

— А где уголек? — спросил бородач. — Я думал, вас только двое.

— Четверо, — почему-то честно ответил Федя.

— Мужики, выбирайтесь отсюда. И меня не забудьте, пришлите помощь. Я ведь из-за вас тут сижу.

— Мы

дороги не знаем, — сказал Петька.

— Это я вам объясню. Берегитесь этих сволочей, особенно курчавого, Георгиади Андрея. Такая сволочь, каких поискать. Я знаю, наверняка вы с ними. Это негодяи.

— Мы уже знаем, — остановил его Федя. — Только не знаем, чего они хотят.

— Вы уже таскали им снаряды? — спросил бородач.

Федя поразился его осведомленности.

— Да, — в один голос ответили они с Петькой.

— Снаряды им и нужны, они из них тротил для взрывчатки вытапливают.

«Эсэс», — догадался Федя.

— А потом продают всякой сволоте преступной, — продолжал тем временем бородач. — Людей, гады, гробят. Эта гнида Георгиади мне еще прошлой осенью предлагал. Он тогда у нас в партии подрабатывал. Я послал его подальше и обещал набить рожу, если узнаю, что он еще кого-то на такие дела подбивает. А потом вы подошли ко мне и стали расспрашивать про Старый Карантин и этого Вениаминовича. Я сначала не вспомнил, а потом как стукнуло: какой-то Вениаминыч в прошлом году у нас крутился, когда я Андрея-то послал. Только вы говорили, археолог, а он никакой не археолог, а негодяй, шантрапа. Вот я и не сразу сообразил-то. А когда сообразил, сразу пошел вас искать к каменоломням, вход-то я знаю, не первый год здесь, каждое лето. А перед глазами все Леха, мой Друг детства, который на мине подорвался. Я сам-то курянин, из Курска. Про Курскую дугу слышали? Ну вот, у нас там тоже снарядов этих полным-полно. Каждый год кто-то гибнет. Вот и мы с Лехой, пацанами еще были, нашли неразорвавшуюся мину, положили в костер, а она все не бахает. Ну, мы вылезли из укрытия и давай по ней сдуру бульниками садить. Мне камнем по лбу, до сих пор шрам остался, а его — насмерть. Вот так. Страшная это штука, не дай Бог… Вот я и полез за вами. Но не нашел никого. А потом на телеграфе тебя увидел, смотрю — штаны в белой пыли и голова словно мелом посыпана, я все сразу понял и опять полез. И ведь знал я про эту яму-то. Да какая-то сволочь накрыла ее гнилыми досками и еще сверху пылью присыпала. Вот я и навернулся. Кажется, ногу сломал. Мужики, валите отсюда и меня не забудьте.

— Как выйти? — кратко и деловито спросил Федя.

— Пойдете за яму и прямо по коридору еще метров сто, пропустите два поворота направо, в третий поворачивайте и еще метров двадцать, а там увидите — пологая штольня наверх. Бульник только в конце отвалите. Он не очень тяжелый, справитесь.

— Все, Петь, — повернулся к другу Федя, — пошли за ребятами.

Он тут же погасил фонарик, вскочил на ноги и крикнул во тьму:

— Мы за вами придем!

— Куда? Куда, мужики? Не в ту сторону, — услышали они за спиной, но не вернулись.

Им не нужно было переговариваться, они уже знали, что делать. Им не нужен был фонарик, у них была леска.

Тихо ступая во тьме, Федя скользил пальцами по капроновой нити. Он даже не сматывал ее, и сам моток, вернее уже остатки второго, валялся где-то около ямы с бородачом-археологом.

Все время чувствуя под пальцами леску, он думал о том, как выведет ребят, как вызовет милицию. Он просто потерял бдительность…

Пальцы наткнулись на что-то холодное, что-то страшное. Федя не сразу понял, что это, и автоматически стал ЭТО ощупывать. И когда до него наконец дошло, к чему он прикоснулся, он не смог даже закричать от ужаса…