Очень живучая тварь 2
Шрифт:
– Волчара, открой свое чертово око! – у входа в пирамиду возникла фигура ма'шутцу.
Гвардеец О'да Всемогущего выпрыгнул из воронки портала. Пирсингованный, разодетый в кожу енот двинул к трону владыки песков. Яростно орудуя локтями, гневно расталкивая очередь просителей, опоссум-переросток продрался к подножию трона.
– Чертова марионетка! Сдохни, сдохни уже! – остановившись у трона, усатый принялся остервенело топтать пол у себя под ногами.
В какой-то момент ботинок долговязого видимо настиг воображаемого таракана. Опоссум радостно пискнул, прицельно вдарил каблуком по махровой дорожке, с наслаждением растер. Убедившись, что несуществующая
– Зови в Помойку это свое «всевидящее око», - усатый неопределенно покрутил в воздухе рукой. – Быстрее, ну?!
Не дожидаясь ответа, ма'шутцу задрал морду к потолку, выхватил из ножен кривой клинок. Живо размахивая руками, гвардеец попытался разрубить витающий у себя над макушкой призрачный глаз. Загадочное око, что плотоядно поглядывало на гвардейца, даже не подумывало исчезать. Напротив, багровый зрачок парящего шарика скатился вниз, пристально уставился на усатого.
– Ну?! – не в силах совладать с летающим глазом, завизжал усатый. – Покажи черные врата, живо! Я хочу знать, что за тварь это устроила!!
Плотная очередь просителей, что ещё минуту назад недовольно бухтела, сейчас медленно расступалась. Поглядывая на молчаливого Анубиса, страждущие пятились, сторонились усатого паникера. Гвардеец, не замечая перемен, вновь принялся давить воображаемых тараканов, каблук сапога с остервенением отбивал чечетку. Проклиная каких-то «марионеток» гвардеец самозабвенно пинал камень у себя под ногами.
«Который уже?» - успел сам себе задать вопрос Анубис, прежде чем над головой ма’шутцу треснуло пространство.
Огромная клешня скорпиона сомкнулась на шее гвардейца, башку енота-переростка отделили от тела. Обезглавленного тут же утянули по ту сторону реальности, голову с жетоном-подвеской плотно опутали грязные бинты. Отрезанная часть тела ещё пару секунд парила в воздухе, прежде чем Анубис безразлично махнул рукой. В ту же секунду башка исчезла вслед за телом, дыра в пространстве собралась обратно единым полотном. Цокот невидимых лап разнесся по помещению, нечто увесистое быстро просеменило обратно ко входу в пирамиду.
«Когда уже хозяин этих недоумков сообразит явиться лично?» - мысленно скривился владыка мертвых.
Часть просителей тут же засобиралась из пирамиды. Народ побежал наводить справки, выяснять какого черта происходит. Уже который по счету гвардеец О'да Всемогущего (кто бы это ни был) заявлялся к хозяину пустыни с призрачным глазом над головой и воображаемыми тараканами под ногами. Впервые на памяти Анубиса кого-то в Пантеоне прокляли таким изощренным способом. И судя по икс-образной отметине под левым глазом, происходящее с гвардейцами – привет из серединного мира. В ситуации непременно стоило разобраться, хотя бы ради того, чтобы прекратить эти дурацкие явки в пирамиду. Лишать Шэдокса халявного опыта, конечно, не хотелось, но от усатых паникеров уже болела голова.
«И вообще» - мысленно потер ладони Анубис, - «пора бы уже понять, что думает о новом кофе простой народ!»
Мысли старого волка прервала очередная воронка пространственного перехода. На бордовую дорожку ступило три пары ног, плотная очередь просителей прянула в стороны. Помещение накрыл приторно-горький аромат болотных цветов и рыбы, окружающую тишину разрезали звонкие детские голоса. Лучезарно улыбаясь, да поглаживая своих галдящих отпрысков, к трону Анубиса двигалась Саяша Предательница.
– Дети!
– проворковала богиня, стоило величавому семейству достигнуть подножия трона. – Поздоровайтесь с дядей Анубисом!
Владыка мертвых, что уже собрался было встать поприветствовать гостей, удивленно глацнул зубами. Желтые глаза округлились, вертикальный зрачок вытянулся струной, вздыбилась шерсть на загривке.
– Дяд… - тут же затухли радостные детишки, не решаясь закончить приветственное «здрасте».
«Какой ещё дядя?» - занервничал Анубис, поглядывая то на толпу просителей, то на весело скалящуюся богиню с её детишками.
Похоже, Предательница решила окончательно добить хозяина этой пирамиды:
– Как поживаешь, мой сладкий? – разинула в улыбке зубастую пасть Саяша, сощурила свои рыбьи глаза.
– Весь такой серьезный, ва-ажный. Годы явно пошли тебе на пользу, Белигус!
Легионер смерила довольным взглядом окаменевшую морду Анубиса, удовлетворенно оценила реакцию толпы. Многочисленные просители уже перешептывались, осуждающе рассматривали владыку мертвых. Что неудивительно. Титул хозяина песков не позволял Анубису кому бы то ни было симпатизировать. Повелитель пирамид обязан быть безразличен ко всем страждущим, кто бы к нему не пришел. А потому, никаких «дядя» и «тетя» здесь быть не могло. Пусть владыка мертвых и был некогда близко знаком с Предательницей, рушить реноме Анубиса она права не имела. Почти. Не станет ведь женщина вспоминать ему события тысячелетней давности? Ну бросил он её тогда и бросил, чего уж тут? Так звезды сошлись.
– Это Яш и Сая, знакомься! – представила детишек-близнецов богиня. – На тебя чем-то похожи, не находишь?
Анубис сглотнул подступивший к горлу ком, дело приняло неожиданный оборот. На какой-то миг старый волк в самом деле принялся искать сходства. Зубы… да, как у него, здоровенные. Глаза желтые, зрачок вертикальный. Худые… в детстве он тоже был худой. Неужели…?!
«Бред!» - уже через секунду тряхнул головой Анубис.
Пусть детишки небожителей и взрослеют на протяжении сотен лет, но конкретно эти двое к нему точно не имеют никакого отношения! Если только Саяша их специально не заморозила до этого момента.
– Что, узнал кровинку?! – с прищуром глянула предательница на владыку мертвых.
Пучеглазая, по-видимому, готова была продолжать этот концерт бесконечно долго. Но Анубис уже вернул себе душевное спокойствие. Прекратив ерзать на собственном троне, владыка мертвых спокойно глянул на женщину-рыбу, приглашающе повел когтистой пятерней:
– Кофейку не хочешь?
Вся семейка синхронно обернулась в сторону Лобригуса. Кофе, словно понимая о ком идет речь, потянулось ручонками призрачной дымки к пучеглазой. Тонко подвывая загробным голоском, разливая вокруг себя крышесносный аромат, черная жижа явно вознамерилась добраться к Саяше. Даже чашка, окончательно сменившая цвет на бездонный черный, скрипнула по блюдцу, на сотые миллиметра подвинулась в сторону гостьи.