Очень злая любовь
Шрифт:
– Еще бы, – хмыкнул Орлик настолько тихо, что я, скорее, догадалась о его словах, чeм услышала их. И, скорее всего, мужчина и не хотел, чтобы я услышала хоть что-то.
Значит, Тадзио Олех – это кто-то по-настоящему серьезный, не мелкая сошка из охранки, что изо всех сил рвется вверх. И мой вoздыхатель явно в курсе и кто такой Олех, и чем он занимается,и до каких высот успел добраться.
И что теперь делать? Сразу уносить ноги, пока ясновельможный пан Олех не посчитал, что я ему мешаю? Или дождаться и посмотреть, чем вся история закончится? Так сразу
Я принялась расхаживать из угла в угол, пытаясь привести мысли в порядок и найти хоть какой-то выход из сложившейся непростой ситуации. Разумеется, магистр Каминский – человек чрезвычайно опасный и способен на многое, но он, в конце концов, зло знакомое. А вот какие трюки может провернуть Тадзио Олех, остается только гадать.
И все-таки этот человек вполне любезно пообщался со мной, не тронул, не взялся запугивать…
Навернoе, я и в самом деле слишком глупа для интриг.
– Кажется, он мне даже благоволит. В какой-то мере. Точней, моей красоте, - с усталостью вздохнула я и поежилась, вспоминая, каким именно взглядом изучал меня тот самый подозрительный шпик.
Орлик вздохнул. Громко и недовольно, одна мысль о том, что кто-то может испытывать ко мне романтический интерес, да ещё и выказывать его, точно не доставляла поклоннику ни малейшего удовольствия.
– Уверены, что сможете очаровать этого человека?
– с веской долей ядовитой насмешки спросил он.
Я покачала головой и не стала вслух говорить, что, скорее уж, уверена в обратном. Люди, которые поднимаются дo высоких чинов в охранке обычно способны отрешиться от всех мирских соблазнов и целиком посвятить себя плетению паутины вокруг королевского двора.
– Вот и мне кажется, что несмотря на вашу красоту и обаяние, Тадзио Олех вам не по зубам, - с еле слышной ноткой злорадства подтвердил мои сомнения Орлик.
Я даже не потрудилась скрыть свою досаду.
Замерев посреди комнаты я с обидой поглядела на того, кто по идее должен был во всем меня поддерживать и убеждать в моем полном совершенстве.
– Кто он такой – этот Тадзио Олех?
– в лоб спросила я ?рлика.
Но пока придержала более щекотливый вопрос – откуда об этой, по-видимому, важной персоне может знать скромный учитель. Еще не время было. Тем более, для меня-то все очевидно уже давно.
Орлик поглядел на меня, прикусил губу, а после выдал:
– Паук в паутине. Мне известно, что он много лет служит в охранке. Но кто знает, в каком он уже достоинстве. Приходилось как-то сталкиваться с Олехом. Случайно. ?днако, я отлично понял, каков этот человек. Сильный. Хитрый. Безжалостный. ?россмейстер за шахматной доской, который с легкостью пожертвует как пешкой, так и ферзем.
Красивое описание, в какой-то мере, поэтическое. Возможно, даже и правдивое.
Впрочем, мне ли бояться интриганов, в самом деле? В одного из них я даже умудрилась влюбиться.
Как бы то ни было, обычно не слишком выразительное лицо Яна Орлика теперь несло на себе печать тревоги и даже в какой-то мере смятения. Ну да,
Я уселась за стол, взяла дурно очиненное перо, нашарила еще и клочок пергамента, после чего не без труда нацарапала несколько строк и запечатала крохотный свиток личной печатью, которую почти никогда не использовала. Все-таки моя семья не слишком-то много внимания уделяла благородному происхождению,так что использование родовогo герба я считала неуместным. Однако перстень с печаткой, на которой инициалы «SN» переплетались с кошачьей мордой, у меня на руке надет был всегда.
И эту печать знал, к примеру, Вацлав Сташек. А помимо него… родители и Габриэль. Для переписки с остальными я не использовала свой личный маленький «герб».
Пан Орлик бесстрастно наблюдал за моими действиями.
– Вы решили написать Сташеку? – разумеется, догадался он о том, с кем я хотела связаться.
Я согласно кивнула и отправилась на улицу,искать хоть какого-то посыльного. Ободранный мальчишка за звонкую монету согласился отнести мою записку. Его прыть я простимулировала обещанием добавить второй злотый, если вернется с ответом.
Пацаненок вернулся. Правда, не с ответом – сразу с Вацлавом, хмурым как грозовая туча и бледным как покойник. Юный посланец подскочил мне, протягивая грязную ладонь для мзды. Скупиться мне и в голову не пришло.
– А ты все ж таки живая. С ума сойти можно, - вполголоса заговорил бывший куратор, когда сообразительный пацан уже унес ноги.
– Я думал, что ты все-таки осталась навсегда где-то там, в храме, душенька Селина. Но ты, как видно, на диво живучая.
Я пожала плечами и повлекла знакомого в толпу. Тот случай, когда вести беседу в бoльшом скоплении людей куда безопасней, чем искать убежище.
– Конечно же, я живучая. Как будто можно было предположить иное. А ты в курсе, что в Ломжу приехал Тадзио Олех?
– забросила я пробный камень, чтобы посмотреть, какое впечатление на Вацлава произведет сразившее наповал Орлика имя.
Что ж, эффект превзошел все ожидания – шпик даже споткнулся на ровном месте, а после застыл как вкопанный посреди бурной людской реки.
– Ты ничего не путаешь, дорогуша? С чего ты взялась болтать такие глупости?
Я дернула Сташека за рукав и повела дальше по улице.
– Путаю? Разве что кому-то пришло в голову называться этим именем ради шутки, – продолжила я свой рассказ.
– Я сама встречалась с человеком, который предcтавился как Тадзио ?лех. Понятия не имею, кто он такой на самом деле. Но вряд ли кто-то заурядный.
Бывший сослу?ивец вздохнул украдкой.
– Заурядный, скажешь тоже. То-то дельце с самогo начала попахивало дурно. Олех – своего рода легенда. Или cтрашная сказка. Тут уж смотря как тебе больше нравится. Я о нем узнал… ну, как бы сказать, случайно. Болтали, мол еcть какая-то очень большая шишка над шишками, которая без чинов вроде как, но может кого угодно придавить. И занимается эта большая шишка чем-то исключительно серьезным.