Очередной конец света (сборник)
Шрифт:
На следующий день Маргарита вооружилась длинным рукавами, высоким воротником и классическими джинсами – от талии до пола. На обозрении – только пальцы и лицо. Не впервой. Цыпки в последнее время исчезали все труднее, не за день, не за два. Маргарите было важно уложиться в неделю. К Пашиному дню рождения.
Паша по знаку был Козерогом. Если бы не прогресс, рожденные под этим знаком в Петербурге выживали бы с большим трудом и долго не жили. Слишком холодно и сыро, слишком беспросветно, уже так давно зима, но до весны все еще тянуть и тянуть.
У Козерога Паши были
От этого смешения зимы и лета Маргарите стало страшно. Чтобы не бояться – шампанское, чтобы просто уже до отчаяния забыть о зиме – купальник, скрывающий лишь секрет того, как он до сих пор держится, чтобы смотреть на все хотя бы немного сверху вниз – каблуки. Пятки, оторвавшись от земли, выгнули все тело на нужный градус уверенности и красоты.
Паша вдруг стал королем. Только что сидел обычный парень, с хорошо накачанными бицепсами и, как это чаще всего бывает, плохо накачанным прессом и вдруг стал королем. Его королевство было обозначено тем, что Маргарита – выйдя из раздевалки, подошла к нему. Подружки и друзья стали всего лишь свитой, свитой стал бы любой – сегодня Маргарита была не просто хороша – царственно великолепна, как только может быть женщина, которая влюблена, красива, мало того, остается красивой даже тогда, когда ничто её не скрывает.
Паша как раз заканчивал признаваться в любви к своим одноклассникам, одногруппникам – всем, кому повезло оказываться с ним в одном месте в одно время… Он всё еще сюсюкал, когда Маргарита оказалась рядом. Впереди микрофон – сзади бассейн. Паше было легко сделать то, что он хотел. Невозможно удержаться на каблуках, когда ты стоишь в сантиметре от воды на скользкой плитке, а дружеская рука тебя вдруг толкает в бассейн. Маргарита окунулась с головой впервые за восемь лет. Рука Паши, облегчавшая подъем по хлипкой лесенке – не значила ничего. Значило его в микрофон брошенное: «А сейчас мы посмотрим на специальный аттракцион для моих друзей – Цыпки Маргариты».
Аттракцион пользовался успехом. Аттракцион никак не мог скрыться, просто потому, что дверь раздевалки оказалась закрытой. Уже ничего не понимающая Маргарита смогла лишь разрыдаться, броситься с кулаками на Пашу и отскочить от него, как мячик от стенки, просто в силу того, что он был раза в три тяжелее. Ей повезло – нет, не спрятаться – затаиться в подсобке рядом с кухней.
Когда слезы высохли, аквапарк уже опустел. Двери в раздевалку были открыты, а искусственное тепло давно отключено. Лед за окном треснул, будто скорлупа, выпустившая птенца.
Пластмассовые стулья не годились. Маргарита притащила из кухни огромную железную сковородку. Она постаралась насладиться моментом – не так часто удается разбить что-то огромное. Окно метра три в высоту и два в ширину – должно манить любого.
Ей пришлось бросать сковороду три раза, прежде чем по стеклу побежали трещины.
Маргарита сняла туфли. Ей было их жаль – классика – тонкий каблук, острый носок. Взобралась на раму и прыгнула. Если бы не трещина во льду, она бы не решилась, но эта новорожденная тьма была так соблазнительна. Маргарита боялась одного – задеть лед.
Никто не видел, никто не сможет рассказать, как она прыгнула, как вошла в воду без всплеска, как её обожгло январской водой Финского залива. Маргарита чувствовала, как покрывается цыпками, чувствовала, хотя уже горели легкие без воздуха, и уже хотелось вынырнуть, только не понять, где дно, а где лед. Что-то огромное поднялось со дна и подхватило Маргариту, понесло от берега – туда, где льда не бывает в любую зиму, где глубина способна скрыть что угодно.
В честь красного диплома Паша улетел на Бали. Он хотел стать серфером. Желание кончилось после первого заплыва. Паша испугался, но на берегу было достаточно хорошо, чтобы не жалеть о волне. Он все-таки сумел сделать правильную фотографию, которую потом можно будет показать каждому, кто спросит.
Он оказался в море еще раз, на этот раз на яхте. Когда океан изменил сам себе, Паша остался один на мостике, хотя вся компания спустилась в салон. На какую-то секунду Паше показалось, что он идет по Балтике – вода потемнела, от неё шел холод, поменялся даже запах, все моря пахнут по-разному, океан вдруг дыхнул на него корюшкой… Тогда он и увидел. Паша уже хотел поворачивать, когда огромный плоский хвост взбил волну прямо по курсу. Паша подумал, что фотография кита – это даже круче, чем серфинг.
Они довольно быстро дошли до места, где видели кита. Камера прыгала в руке, а кит все не всплывал. Наконец он услышал всплеск. Ему пришлось бежать на корму, палец уже нажал на кнопку «rec», но камеру он так и не поднял. Он видел её глаза. Он видел её – девушку, которая пропала больше двух лет назад. Маргарита плыла за яхтой. Цыпки за два года превратились в тонкую серебристую чешую, теперь они не казались уродливыми, эти глаза требовали этого серебра.
Маргарита слегка наклонила палубу, ненамного, ровно на столько, чтобы Паша не удержался и плюхнулся в воду. Маргарита не просто изменилась, теперь она весила около четырех тонн и выросла до семи метров. Она могла бы утопить яхту, но ей нужен был только он.
Маргарита медленно опускалась вместе с Пашей на глубину. Теперь она знала, любить навсегда могут только русалки. Она по-прежнему его любила, и только здесь, на дне, он останется с ней навсегда. Со временем к нему присоединятся другие. Те, кого она до сих пор любит. Рано или поздно каждый погружается в воду.
Гений места
Всего-то – набрать телефон и сказать стандартное… Почему-то Кириллу всегда казалось важным поздравить без слов уже обтрепанных, ставших почти незаметными и точно неважными. Обычно спасало чувство юмора и то, что он затягивал процесс – звонил последним, иногда на следующий день.