Очередной Паркер
Шрифт:
+++
На ходу придумав отмазку по поводу ухода Питера, сказав что-то вроде «на работу вызвали, срочно!», Гвен отправилась к себе в комнату и начала обдумывать сложившуюся ситуацию.
Только подумать! Парень, в которого она имела глупость влюбиться, тот самый любитель масок и народный мститель, о котором уже который месяц говорят в новостях! От одного осознания голова шла кругом. Гвен была противницей алкоголя, но прямо сейчас ей хотелось «хлопнуть» пару бутылок чего-нибудь крепкого, чисто для сохранения душевного равновесия. Но семейное воспитание гнало эту мысль подальше, ибо «не гоже культурным леди, да ещё и в таком раннем возрасте употреблять алкоголь», прозвучала нотация голосом матери у неё в голове.
–
Мысли удалось привести в порядок, но лишь немного. Одна за другой они проносились у неё в голове. «Почему он так рискует? Он же может погибнуть! Он хоть подумал, что будет со мной, если его не станет?! Но он же защищает других! Другие и без него обходились нормально! А ведь он и отца моего как-то раз спас, и если бы не он, то он бы тогда так и не вернулся» – примерно такие мысли сновали в её светлой головушке, да с такой скоростью, что Флеш с его аттосекундами нервно курит в сторонке, да так что за одну затяжку заработал рак лёгких. Сновали мысли туда-сюда, тем самым сводя свою хозяйку с ума. Она могла сидеть так очень долго, но, к счастью, её отвлёк стук в окно (на 20 этаже, что было, как минимум, необычно). За окном она увидела чей-то силуэт, но из-за ночного времени суток и одежды, разглядеть этот силуэт было проблематично. Однако Гвен через мгновение поняла кто это. Она много раз слышала от отца описание Человека-Паука, пересказанное им со слов свидетеля. «Какой-то тёмный силуэт промелькнул перед глазами, а затем БУМ! грабитель лежит без сознания и чем-то связанный, а над ним возвышался человек, весь в чёрном и в какой-то чёрной то ли каске, то ли шлеме». В общем, это был он, Человек-но-Паук, а по совместительству её парень. Когда послышалась вторая партия стуков, то Гвен тут же соскочила с кровати и побежала открывать окно. Она была рада снова увидеть его… но когда он, залезая через окно в комнату упал сначала на стол, что стоял у окна, а потом и на пол, она увидела у него в плече рану, из которой тонким ручейком текла кровь, вот тогда на место радости пришёл страх…
+++
Пройдя в комнату Гвен в лучших традициях «Слона в посудной лавке», первое, что я увидел, сняв с головы свою высокотехнологичную кастрюлю, это испуганное лицо Гвен. В общем, реакция была предсказуема.
– Гвен, я знаю, что выглядит это страшно, но моей жизни ничего не угрожает, слышишь? – О, кажется, сигнал есть. За мгновение, которое я не успел отследить, она приблизилась ко мне (сидящему на полу) и крепко-крепко обняла. Я даже начал думать, что она решила сделать, то чего пуля не смогла.
– Кхааа! – Вырвался у меня кашель… вместе с кровью. Похоже, что лёгкое задело, однако не сильно. Наверное, пуля лишь слегка вошла в лёгкое. Могла и насквозь пройти, но пуля попала в длинный нож, который я расположил на спине, как раз в районе лопаток так что можно сказать легко отделался, правда нож сломался… Ну, потом погорюю, а сейчас... Так как внутреннего кровотечения я не ощущаю, то лёгкое не пробито или уже зажило. Гвен меж тем резво отскочила от меня и, увидев кровь стекающую по моей губе, ещё сильнее испугалась и хотела было позвонить в скорую.
– Если бы можно было идти в больницу, я бы туда и пошёл. – осадил я её пылкий порыв.
– Ааааа… – хотела она что-то спросить, но ввиду недавнего шока, затем ещё более недавнего шока, то мысли её явно путались.
– А теперь самая неприятна часть – ты должна вытащить из меня пулю. – Неприятной она была для нас обоих, так как ковыряться в чужой тушке подручными средствами это сомнительное
– Нужны пассатижи, а в идеале утконосы, но сойдут и пассатижи. Ещё нужен спирт, игла и нить. У тебя это есть?-
Ничего не говоря, Гвен тут же метнулась за дверь и через секунду передо мной была разложена целая аптечка. Бинты, спирт, жгуты, шприцы, йод, игла, нить, а ещё пассатижи, но вряд ли они входят в стандартный набор домашней аптечки. Правда, думать над этим мне сейчас не хотелось, да и потом тоже.
Разъяснив Гвен её задачу, я приободрил её обнимашками и поцелуем, после чего снял верхнюю одежду и лёг на полу, зажав в зубах рукоятку ножа. А что вы хотели? Я знаю, что будет больно, причём очень, поэтому подстраховался, чтобы не заорать или зубы себе там не повредить или язык не откусить.
Следующие десять минут Гвен, смочив плоскогубцы (благо пуля была немаленького калибра, как оказалось сорокового) в спирте, доставала из меня излишки металла. Ну, как я и говорил, это было больно, очень больно! На рукоятке остался слепок моего прикуса. Но девушке было ещё хуже… Думаю на сегодня с неё хватит впечатлений, так что я просто уложил её в кровать, где она тут же вырубилась. А мне предстояло ещё зашить дырку, чисто на всякий пожарный. Хорошо, что у Гвен в комнате было большое зеркало иначе пришлось бы туго. Игла была прямой, что тоже удобства пользованию не добавляло. Вот так, сидя на стуле спиной к зеркалу, заглядывая в него через плечо и тихо матерясь отборными многоэтажными конструкциями на великом и могучем, я зашил себя. Когда закончил, было уже полчетвёртого ночи, так что я тоже решил поспать, тем паче что во сне всё заживает быстрее. Устроившись поудобнее в кресле я уснул, а последняя мысль, проскочившая в голове – «Завтра меня ждёт очень серьёзный разговор и… оттирание своей же крови с пола. Эх, жизнь моя жестянка…».
+++
Утро встретило меня не очень приятным откатом, после вчерашней прогулки. Я прочувствовал все полученные повреждения от царапин и синяков до собственноручно наложенного шва на спине. И всё это болело гораздо сильнее обычного, а ещё что-то очень тёплое и увесистое давило на меня сверху. Уснул я, сидя в кресле, причём без одеяла, которым сейчас укрыт, и которое равномерно вздымалось. Под одеялом, как не трудно догадаться, была Гвен. Нет, не подумайте я не против, даже рад… был бы, если б не было так больно!
Попытка встать ничего не принесла, кроме новой захватывающей волны агонии. Было такое ощущение, что каждая клетка в моём теле болела. Ну да, протаранить на машине вход в здание это вам не фунт изюма, так что я и там получил некоторые повреждения, но ИИ о переломах ничего не сообщал, так что трюк прошёл более или менее удачно. Судя по боли в рёбрах – скорее менее.
Гвен спала, сидя у меня на коленях, а голову положила на грудь. Когда спит она ещё более… АХ БЛДЖАД! КАК ЖЕ БОЛЬНО-ТО!... прошу прощения, это Гвен ворочается во сне. Это было немного больно для меня и ещё больней было то, когда она своим острым локотком заехала мне по больному ребру. Ах да, так вот – Гвен ещё более красива, когда спит. Такое умиротворенное, красивое, милое, доброе лицо… так бы и любовался им вечно, если б… АХ, ДА ПОЧЕМУ ЖЕ ТАК БОЛЬНО?!.. если б она не ворочалась во сне, на моём больном теле. Поэтому пришлось её будить.
– Гвен – легонько касаюсь её плеча, стараясь скрыть в голосе страдания, которые я сейчас испытываю. – Проснись и пой, пора вставать, Гвен. – Ох, её заспанное личико ещё более милое… как там в Японии говорят, «кавай», кажется? Не важно, в общем-то. Картину портит лишь то, что она, просыпаясь, упёрлась руками в мою грудь, что опять-таки отозвалось новым болезненным спазмом. Но, к счастью, Гвен быстро проснулась и поняла, что мне больно, поэтому тут же соскочила с меня и начала извиняться. Я же в свою очередь убеждал её, что извиняться не нужно и вообще мне не больно.