Очерки дореволюционной истории Надеждинского района

Пак Валентин

Фрагмент карты побережья северной части Амурского залива с указанием местоположения п. Чичаговского. Начало 20 в.

30 августа 1887 года награждён орденом Святого Станислава II степени, спустя три года – орденом Святой Анны II степени. С 28 ноября 1892 года на строевой должности, командир 24-го драгунского полка. В 1894 году Чичагов – генерал-майор, инспектор госпиталей Одесского военного округа (помощник начальника штаба), за отличие по службе получил орден Святого равноапостольного князя Владимира IV степени. С 1897 года служил на Дальнем Востоке начальником штаба Приамурского военного округа.

В 1899 году «в 4-й день сего января генерал-майору Чичагову Всемилостивейше повелено быть Военным губернатором Приморской области и Наказным атаманом Уссурийского казачьего войска, с оставлением его по Генеральному штабу…». Чем только не приходилось заниматься генералу: помогал во Владивостоке обустраиваться Восточному институту, заложил Кафедральный собор.

В 1900 году в Китае набрало силу Боксёрское восстание [20] . Возникла

угроза безопасности дальневосточных окраин. Войска, расквартированные в Приморье, получили приказ выступить на защиту русских интересов в район строящейся Китайско-Восточной железной дороги. Под команду генерала Чичагова поступилирота пехоты, эскадрон драгун, около двух сотен казаков и взвод горной артиллерии. Военные вошли в китайский город Нингута. Николай Михайлович действовал решительно, но ставил единственной своей задачей умиротворить мятежные шайки боксёров и хунхузов до полного их изгнания из района КВЖД, не позволяя при этом никаких грабежей и уничтожения фанз и имущества мирных жителей. И население оценило его благородство: в знак особой признательности в феврале 1901 года жители Нингуты воздвигли в своём городе памятник генералу. Более того, копия памятника впоследствии была отправлена во Владивосток с текстом: «Горы, степь и город были объяты огнём, старцы и матери с грудными детьми спешили укрыться, но в пути от сильного напора бежавшей толпы не было возможности отличить хороших людей от дурных. Как маньчжуры, так и китайцы искали спокойствия, возможности прекратить кровопролитие и восстановить по-прежнему в городе порядок. В это время не только проявились искренность и чистосердечность генерала Чи, но и забота об умиротворении и восстановлении спокойствия. Он в самом начале со свойственным воинственным видом выказал свою силу и храбрость, подобно грому, а затем осыпал благодеяниями, подобно дождю или росе, увлажняющим землю. Уничтожал разбойников, давая этим жителям спокойно заниматься хозяйством. Дабы поднять благосостояние народа, им были открыты хлебозапасные магазины, из которых выдавался хлеб беднякам… Лица, страдающие болезнями, помещались им в больницу, где они и пользовались бесплатно. Помимо этого, он дал возможность отправить мальчиков для изучения грамоты. Всё, что ни встречается, напоминает о сделанных им благодеяниях, и народ, все до единого, за оказанные им благодеяния пожелал запечатлеть его заслуги на памятнике, считая за великое счастье пребывание в Нингуте столь великодушного старца, обладающего крепким телосложением и человеколюбием…». Ныне каменная плита находится у здания Приморского государственного объединённого музея имени В.К. Арсеньева по улице Петра Великого, 6.

20

Ихэтуаньское восстание (Боксёрское восстание) – восстание ихэтуаней (буквально – «отрядов гармонии и справедливости») против иностранного вмешательства в экономику, внутреннюю политику и религиозную жизнь Китая с 1898 года (официально о начале восстания было объявлено в 1899 году) по 1901 год.

В январе 1903 года генерал-лейтенанта Чичагова назначили командующим Особого Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи. У русских харбинцев осталась благодарная память о Николае Михайловиче как о добром и справедливом командире.

По официальным сообщениям, в Уссурийском казачьем войске в 1899 году значилось 12 владивостокских семей, получивших надел в 6327 десятин вне территории войска на берегу Амурского залива. Данные, скорее всего, были взяты из рапорта самого военного губернатора. «Посёлок Чичаговский, – докладывал Николай Михайлович письмом от 30 марта 1901 года войсковому наказному атаману Приамурских казачьих войск, – образованный в 1899 году из 12 проживавших во Владивостоке донских семей, поселён был на месте, избранном самими казаками, в 5 верстах на юг от ст. Надеждинской на реке Шмидтовке и в 4 верстах от её устья в залив Амурский. По заселению посёлка оказалось, что вода в речке, благодаря близости к морю, большую часть года по своей солёности бывает к употреблению людей и скота негодною, и, кроме того, посёлку по низкому его положению грозила затопляемость, что в прошлом году (в 1900 году – Прим, ред.) и подтвердилось. Посему, согласно просьбе казаков, мною было сделано распоряжение о распланировке и переносе посёлка вверх по речке к ст. Надеждинской…»

История образования и заселения казачьего посёлка передавалась старожилами из поколения в поколение, причём некоторые называли и два, и три казачьих хутора в разных направлениях от Вольно-Надеждинского. Так, Сергей Павлович Скокленёв, 1925 года рождения, житель Вольно-Надеждинского, вспоминал: «Мой прадед Михаил Иванович Скокленёв приехал сюда в 1906 году. Его сыновья: Степан (самый старший), Андрей, Кирилл (1910 года, самый младший) и Арсентий – мой дед. Арсентий Михайлович, примерно 1856 года рождения, горный техник, проводил изыскательские работы на трассе железной дороги. Дед по матери Степан Трофимович Шевцов прибыл также в 1906 году. Его семья поселилась на четвёртом километре Тавричанской ветки, на Чичаговском хуторе. Говорили, им это место очень напоминало родину – хутор на реке Донец, притоке Тихого Дона».

Рапорт Н.М.Чичагова об образовании п. Чичаговского

(РГИА ДВ, ф.702, оп.5, д.111, л.58–59)

Казак п. Чичаговского А.А. Ковалев

Ещё одно свидетельство. Алексей Афанасьевич Ковалёв, 1925 года рождения, рассказывал, что его дед Алексей Алексеевич Ковалёв, участник Русско-японской войны, 30-летний георгиевский кавалер I степени, возвратившись с войны, подал наказному атаману прошение о приобретении участка земли. И поселился между станцией Надеждинская и Тавричанкой. Там, как он утверждал, «был в то время казачий хутор». Не подводила память старожилов, действительно в конце XIX века существовало несколько хуторов с названием Чичаговский. Старая географическая карта – документальное тому подтверждение. При этом Чичаговка возле станции Надеждинская выделена крупным жирным шрифтом, а название другой – мелким курсивом.

Чичаговцы, поселившись недалеко от станции Надеждинская, затеяли тяжбу по земельному вопросу. Из 6327 десятин наделов удобной было всего 2382 десятин, 3853 – лесные массивы и 92 десятины неудобной земли. К тому же в начале века к обществу посёлка добавилось 22 семьи приписных казаков. Хорошей пахотной земли

на всех не хватало.

30 марта 1901 года наказной атаман Чичагов отправил рапорт (о нём уже упоминалось выше) войсковому наказному атаману Приамурских казачьих войск, где просит «примежевать из окружающих поселковый надел пустолежащих казённых пространств достаточное для увеличения населения посёлка до размера отдельной станицы количество земли… Благодаря близости этого посёлка к г. Владивостоку, а также нахождение его при довольно значительной железнодорожной станции посёлок… имеет все данные к своему развитию… Можно заниматься огородничеством и скотоводством… первое обеспечивается близостью Владивостока и второе – избытком сенокосных и пастбищных мест». Николай Михайлович ведёт речь о 22 тысячах десятин. 25 июля 1901 года войсковой землемер Смородинов конкретизирует: 22 тысячи десятин – в долинах рек Суйфуна, Пачихезы до Кипарисово и плюс почти вся Тигровая казённая дача. Кстати, в это время для казаков действовала норма 67 десятин на мужскую душу. В декабре того же года генерал-лейтенант Чичагов обращается с повторным запросом. Однако следуют отказ за отказом по причине того, что данные земли необходимы для образования новых крестьянских переселенческих участков, а Тигровая дача нужна как единственный оставшийся лесной резерв. Казаки возражали: в сторону посёлка Кипарисово негде располагать новое крестьянское селение, там все участки заняты, а на Тигровой даче почти весь строевой лес вырублен. Прошения казаков власти не удовлетворяли. 25 сентября 1902 года генерал-губернатор на переписке поставил точку: «В настоящее время в прирезке не вижу надобности. Вопрос отложить до выяснения направления казачьей колонизации в Чичаговский посёлок».

В последующие пять лет население Чичаговского возросло за счёт вновь прибывших донских, оренбургских, забайкальских казаков. Прибывали и в принудительном порядке. Те же старожилы вспоминали факт 1904 года, когда группу новосёлов-забайкальцев сопровождала охрана, а точнее, конвой. В июле 1907 года чичаговцы снизили требования и просили 13670 десятин из казённых земель, возбудив общественным приговором от 12 августа два ходатайства – преобразовать посёлок в станицу и прирезать те 13670 десятин, имея в виду перспективы роста народонаселения до 120 семей. Казаки задавали закономерный вопрос, почему чиновники не считают ценными земли, отходящие под крестьянские наделы в Кневичах, Кролевце, Удобной, Майхе, где леса «уничтожаются крестьянами посредством огня под разработку пашень». В это время норма казачьего надела, выработанная комиссией генерала Аркадия Семёновича Беневского, составляла 50 десятин на мужскую душу.

В разных документальных источниках того времени содержатся различные цифры, характеризующие развитие посёлка. Так, согласно «Обзору Приморской области за 1906 год», в Чичаговском 46 дворов, мужчин 143, женщин 99. Под огородами 80 десятин, под пашнями – четыре. В хозяйствах рабочих лошадей 79, молодых лошадей и свиней – по пять, коров девять. В «Сравнительной таблице о состоянии посёлка Чичаговского на 1 января 1906 года – 1 августа 1907 года», которую подписали атаман посёлка И. Глубоков, писарь А. Щепачёв и войсковой землемер (подпись неразборчива) иные данные: число дворов 13, мужчин 43, женщин 35. Под огородами 3 десятины, под пашнями 73. Лошадей 30, рогатого скота 16, свиней 20. Имеется школа. На 1 августа 1907 года совершенно другая картина. Дворов 73, мужчин 212, женщин 183. Под огородами 9 десятин, под пашнями 167. Лошадей 126, рогатого скота 139, свиней 82. И уже есть молочная ферма, кирпичный завод, две гончарные мастерские, четыре мелочных лавки, бойко шла виноторговля. По «Обзору Приморской области за 1910 год», на 76 хозяйств (дворов) казачьего сословия 393 человека, вневойскового – 173. Под огородами 68, под пашнями 26 десятин, лошадей 65, молодых 13, коров 89, свиней 18. Имеются два питейных заведения.

Исследователям ещё предстоит разобраться, отчего такой разброс цифр. Добавим к статистике комментарий репортёра, писавшего в газете «Далёкая окраина» 19 марта 1915 года: «Несмотря на 15-летие с лишком существования посёлка, развитие его стоит на точке замерзания. Есть только несколько приличных домиков, а большинство построек – жалкие хибары, причём на некоторых соломенные крыши, у других окна завешаны вместо стёкол грязными тряпками. Внутренняя обстановка большей части домов убогая. Нередко в хатах – телята. Несмотря на то, что у посёлка имеется большой надел земли, казаки занимаются земледелием мало. Есть только один казак, который разрабатывает около 40 десятин, да 2–3 сеющих для своих нужд овёс. Казаки говорят, что земледелием они не занимаются, потому что земля в их наделе плохая. Они живут кое-чем и кое-как. Ходят в отхожие промыслы, держат кое-какой скот, торгуют на станции Надеждинская молоком. Ввиду близости к станции, посёлок имеет несколько лавочек, кондитерскую, сапожную мастерскую, пекарню. Нужно ли говорить, кто главные купцы? Конечно, китайцы! В посёлке есть и церковь, и школа… Школа тесная, занимаются в 2 смены… В школе детей казаков, жителей посёлка, из 55 учащихся всего 34 человека, остальные – дети железнодорожных служащих и рабочих, а также временных рабочих с Кипарисовского перевала. За каждого ученика, не принадлежащего к жителям посёлка, взимается плата по 8 рублей».

Типы домашнего промысла: сучение ниток на колесных самопрялках

«Земля в наделе плохая», – таково объяснение казаков, почему они не занимаются активным земледелием. Эта причина упоминается и в каждой казачьей петиции. Однако были и другие мнения о земле. Некая хозяйка хутора С.А. Гуссаковская, обустроившаяся, согласно документу, в усадьбе «Желанное близ ст. Надеждинской», утверждала: земля плодородная. В январе 1912 года она «имела честь быть членом 2-го Всероссийского съезда по семеноводству в Петербурге», а в ноябре делала доклад по огородничеству на съезде сельских хозяев в Никольске-Уссурийском. Выступление Гуссаковской приведено в «Отчёте о съезде сельских хозяев Приморской области 11–14 ноября 1912 года в г. Никольске-Уссурийском». Из 5,5 пудов семенного картофеля, докладывала огородница, она вырастила 110 пудов, и клубни большие. Урожай, как тогда было принято говорить, «сам-двадцать». На современный лад: два мешка посадила – 40 накопала. Тысяча корней рассады капусты дали 900 вилков, некоторые весом по пуду и 5 фунтов -18 килограммов! В особенности хороша была салатная капуста, но и свёкла огромных размеров, кукуруза в два-три внушительных початка на стебле, огурцы добротные. Вывод докладчицы: после трёхлетней практики она убедилась, что, несмотря на богатство почв, землю под капусту и огурцы надо унаваживать. Плюс постоянно заниматься прополкой, рыхлением почвы для клубневых растений, для капусты и кукурузы. Обязательно поливать, не надеясь на вероятность дождей. Ничего экстраординарного в агротехнике, главное – тщательный уход за посевами. Сложность – в климате, пагубные августовские дожди и туман снижали урожайность.