Очерки истории культуры Средневекового Ирана
Шрифт:
Для решения стоящей перед нами задачи представляется очень важным попытаться пролить свет и на другой вопрос: каково было отношение самих средневековых персидских авторов к рассматриваемым данным и какое значение они им придавали?
Нет ли связи между фактом частичного или даже полного отсутствия этих данных в известном ныне нам тексте многих средневековых произведений и отношением к ним со стороны авторов последних?
Выяснение поставленных здесь вопросов имеет значение нетолько в плане установления возможных причин отсутствия интересующих нас данных в тексте средневековых произведений на персидском языке. Исходя из отношения к этим данным со стороны персидских средневековых авторов, можно в известной мере судить и об отношении последних к своим произведениям. Этим самым мы получаем возможность установить, имело ли место какое-либо различие в данном случае между творцами средневековой
Мы не будем здесь рассматривать проблему анонимности в полном ее объеме, т. е. применительно ко всей средневековой персидской письменности, прежде всего по причине грандиозных масштабов последней, а главное — по причине многообразия формы, содержания, характера и назначения известных ныне нам ее памятников. Мы здесь рассмотрим интересующую нас проблему только в одной ее части, а именно в той, которая относится к произведениям средневековой научной литературы на персидском языке. Само собой разумеется, что понятие "научная литература" здесь употребляется нами не в современном, а в средневековом его понимании.
Средневековая научная литература на персидском языке не только с точки зрения ее содержания, но и по некоторым внешним признакам не представляла собой чего-то единого. По одному из таких внешних признаков ее произведения можно разделить на две группы: первую группу составляют сочинения, написанные прозой, а вторую (много меньшую по объему) — сочинения, написанные стихами. Стихотворные научные произведения заслуживают особого внимания и требуют специального дополнительного рассмотрения и исследования, что, однако, выходит за рамки задач, поставленных нами в настоящей работе. Поэтому мы здесь оставляем их в стороне и, само собой разумеется, не распространяем на них наблюдения и выводы, которые делаются нами на основании исследуемого ниже материала.
Средневековая научная литература в прозаической ее части представлена самыми разными по своей величине сочинениями. Из них прежде всего следует отметить средние и крупные по размерам произведения, насчитывающие в своем составе от 20-30 листов текста до многих сотен и даже тысяч листов. Наряду с ними существует огромное количество мелких, неодинаковых по объему произведений. Текст самых маленьких из таких сочинений укладывается на одном листе, а иногда даже на части листа; размеры текста других сочинений колеблются между несколькими и двумя десятками листов.
Сочинения первой группы, т. е. средние и крупные, вполне соответствуют тому, что мы (имея в виду произведение одного автора) в современном обиходе обозначаем словами "книга" или "монография". Как правило, все подобные произведения состоят из трех основных компонентов: предисловия автора, самого сочинения и заключения к нему. Предисловие обычно состоит из двух разделов: вступления (его содержание — славословие Аллаху, пророку Мухаммаду и т. д.) и собственно предисловия. В нем обычно мы находим следующие данные: имя автора сочинения, объяснение цели и обстоятельств написания сочинения, название последнего и его план. Очень часто после сообщения плана сочинения приводится его оглавление (фихрист), которым нередко оканчивается предисловие.
Что же касается заключений к сочинениям, то содержание их бывает довольно разнообразным. Объясняется это тем, что разные авторы использовали заключение нередко для совершенно различных целей. Одни авторы (их, по-видимому, было большинство) помещали в заключении материал, так или иначе связанный с содержанием самого сочинения или его дополняющий. Таким образом, в данном случае заключение в отношении своего содержания представляло собой лишь одну, правда особую, часть сочинения. Другие авторы использовали заключение для совершенно иных целей: они помещали здесь сведения о себе, своем роде, иногда описания своего родного города и т. д. — одним словом, эти заключения были связаны не с содержанием сочинения, а лишь с личностью их авторов. Наконец, некоторые заключения заполнялись материалами или рассказами, пользовавшимися популярностью у средневековых читателей, но не имевшими никакого отношения ни к содержанию сочинения, ни к личности автора. Вопрос о том, какие функции должны были выполнять подобные заключения, едва ли может вызывать какие-либо сомнения: они должны были увеличивать занимательность сочинений, повышая интерес к ним со стороны
Таковы были главные мотивы, которыми руководствовались средневековые персидские авторы при составлении заключений к своим произведениям. Эти мотивы определяли содержание и характер заключений если не ко всем, то, во всяком случае, к большинству произведений средневековой персидской научной литературы.
Что же касается самих сочинений, то здесь мы отметим, правда, чисто внешнюю, но характернейшую особенность их текста. В сочинениях любых размеров (за исключением очень небольших, занимающих несколько листов) их материал почти никогда не выступает перед нами в виде сплошного текста: как правило, их текст дается в расчлененном на отдельные части виде. Объясняется это тем, что средневековые персидские авторы придавали большое значение систематизации материала при его изложении. И в зависимости от объема, содержания и характера сочинения, а также от своих индивидуальных особенностей они прибегали к различным, иногда к простым, иногда к более сложным способам систематизации материала.
Простой способ систематизации сводился к разделению по тому или иному признаку материала в рамках всего сочинения (за исключением предисловия и заключения) на большее или меньшее число отдельных частей. Каждая такая часть текста получала по своему содержанию и характеру особый заголовок. Какого-либо одного общего наименования для подобного рода подразделений текста сочинений не существовало. Различные авторы использовали самые разные слова для обозначения подобных подразделений (например, баб, кием, фасл и т. д.). Однако независимо от различия в обозначении подобных подразделений текста в средневековых персидских сочинениях все они представляют собой не что иное, как главы в современной нам книге. Следует еще добавить, что в небольших произведениях подобные подразделения текста составителями каталогов персидских рукописей нередко обозначаются такими словами, как "отдел", "параграф" и т. д. Можно назвать множество средневековых персидских произведений самых различных жанров, имеющих систематизацию материала по главам. Ограничимся здесь лишь двумя примерами: Тазкират аш-шу'ара — знаменитый сборник биографий персидских поэтов с образцами их творчества (автор Давлатшах, XV в.), основная часть сочинения делится на семь глав (табака); Джахан-наме — небольшое географическое сочинение (автор Мухаммад ибн Наджиб Бакран, XIII в.) делится на двадцать маленьких глав (фасл).
Более сложный способ систематизации материала состоял в том, что деление текста производилось как бы ступенчато. Материал в рамках всего сочинения сначала систематизировался по тому или иному числу самых крупных подразделений, а затем вторично, но уже в рамках этих последних — на более мелкие подразделения и т. д. В отношении числа таких ступеней систематизации материала средневековые персидские произведения в целом дают довольно пеструю картину. Все же, по-видимому, можно считать наиболее типичной для них двух- или трехступенчатую систематизацию материала. Подразделения каждой такой ступени систематизации материала имеют свои особые обозначения. Какого-либо строгого порядка или последовательности в отборе обозначений для подразделений той или иной ступени систематизации текста не наблюдается. Нередко одни авторы прилагали к крупным подразделениям текста такие обозначения, которые другие авторы, наоборот, прилагали к более мелким его подразделениям.
В заключение необходимо упомянуть и о самой крупной единице систематизации материала и тем самым о самом крупном подразделении текста, которое знала средневековая персидская литература. Подразделения такого рода, естественно, имели место только в наиболее крупных по своим объемам памятниках и обозначались по-разному, пожалуй, чаще всего словами джилд, муджаллад, дафтар и китаб. Однако независимо от того или иного наименования о них можно сказать, что они вполне соответствуют тому крупному подразделению текста сочинения, которое мы обычно обозначаем словом "том". О каждом таком томе, т. е. о систематизации материала и о делении текста в нем, можно сказать примерно то же самое, что уже говорилось выше по этому поводу применительно к отдельному сочинению. Некоторые из таких произведений из-за слишком большого их объема было неудобно, а иногда и просто невозможно заключать в один переплет. Поэтому подобные произведения здесь, как и в Европе, переплетали по частям. При этом нередко каждое крупное подразделение текста, иначе говоря том, помещали в отдельный переплет. Этим, между прочим, объясняется тот факт, почему такие слова, как джилд (букв, "шкура", "кожа", а затем "переплет") и муджаллад (букв, "переплетенное", "переплет"), в персидском языке со временем стали употреблять для обозначения крупного подразделения текста сочинения, т. е. тома.